— О, мисс Огилви…
Брэнди на секунду испугалась, что сейчас женщина поцелует ей руку.
— Это будет, скорее всего, только на рождественский сезон, — сказала она поспешно. — Но все же это подспорье.
Зак не сказал ни слова. Они стояли рядом, все в снегу, пока Тереза Говард и ее дочь не дошли до своей машины, а потом продолжили путь в дальний конец стоянки.
Брэнди наконец нарушила молчание:
— Вам не надо благодарить меня за то, что я спасла честь вашего мундира.
Она не смотрела на него.
— Я, собственно, и не собирался.
— Ах, вы не собирались?
Брэнди остановилась прямо перед ним, лицом к лицу, уперев руки в бока.
— Да как вы смеете ставить меня в такое положение?
— Я не ставил вас ни в какое положение. Я всего лишь задал вопрос.
— Я чувствовала себя крайне неудобно из-за вас.
— Возможно. Признаюсь даже, я к этому стремился. Но не я заставил вас взять ее на работу, это уж точно.
Брэнди свирепо смотрела на него.
— Ладно, хоть это вы понимаете… И не тешьте себя разными безумными надеждами. Мне как раз были нужны приказчики, а миссис Говард показалась подходящей кандидатурой. Но это не значит, что я стану выручать вас каждый раз, если подобное поведение войдет в привычку.
— Конечно, не станете, — сказал Зак.
Что-то он слишком легко согласился — Брэнди взглянула на Форреста с подозрением. Но у него был совершенно невинный вид.
— Эта ситуация ясно показывает, как необходимо обучение, — сказала Брэнди. — Что я и пыталась вам объяснить в первый же день, когда вы настаивали, что это совсем легкая работа. Сама мысль о том, чтобы обещать что-то ребенку, не имея ни малейшего представления, что он собирается попросить… Вы хоть понимаете, какой вред могли нанести?
— Я обещал ребенку только одно — что я постараюсь, — возразил Зак. — Я не говорил девочке, что смогу дать все, что она пожелает.
Обдумав этот аргумент, Брэнди без особой охоты признала, что он, пожалуй, прав — формально по крайней мере. Хотя здравомыслящий человек все равно бы так не поступил.
Зак между тем шел дальше, и ей пришлось срезать путь по сугробам, чтобы его догнать.
— Вы не должны были так бросаться на людей и лезть не в свое дело, Зак. Мать явно не хотела, чтобы вы вмешивались.
Зак остановился и посмотрел на нее сверху вниз. В желтоватом свете фонарей его костюм приобрел оранжевый оттенок, а глаза стали темнее, чем когда-либо раньше.
— Знаете, что я думаю?
Он говорил легко, почти небрежно, но в голосе была как будто тень, от которой Брэнди стало не по себе.
— Я подозреваю, что вы вообще не человек, миссис Огилви. Вы — инопланетянин. Или машина. Да, вот оно: вы робот. Неутомимый и бесчувственный. И я знаю, как это доказать.