Самолет, следовавший рейсом из Москвы, приземлился в Петропавловске-Камчатском пятнадцать минут назад. Шмидт и Ольга стояли в зале выдачи багажа, ожидая, когда резиновая лента транспортера привезет их скромные пожитки — две небольшие походные сумки, собранные в большой спешке.
— Спит? — усмехнулась Ольга. — Смотрит телевизор? У меня такое ощущение, будто мы говорим о разных людях: я — о Белове, а ты — о ком-то еще.
— Ну, тогда я не знаю, — насупился Шмидт. — Честно говоря, мне вообще все это непонятно. Ты ведешь себя, как прилежная жена, — звонишь, предупреждая мужа, что скоро вернешься домой. Чего ты хочешь — чтобы он впопыхах рассовывал любовниц по шкафам? Прятал их под кроватями?
Ольга закатила глаза — иногда Шмидт говорил такие глупости, что ей становилось не по себе.
— Ну при чем здесь это?
— А при том, — повысил голос Шмидт. — Мы и так через полчаса будем на месте. Зачем звонить?
Ольга не нашлась, что ответить. Как объяснить мужчине, что она чувствует? Он же мыслит простыми и ясными категориями, вроде «дважды два — четыре» или «Волга впадает в Каспийское море». Ему невдомек, что такое женская интуиция; в лучшем случае он скажет — «бабьи глупости». А в худшем — презрительно ухмыльнется.
Поэтому, не желая тратить время на пустые препирательства, она достала свой мобильный и набрала номер Саши. Аппарат ответил долгими гудками. Ольга терпеливо ждала, не сбрасывая вызов. Гудок следовал за гудком, но Ольга почему-то чувствовала, что торопиться не следует. Она продолжала ждать, не реагируя на ехидную улыбку. Шмидта.
Затем мембрана пропела мелодичный сигнал, и механический голос произнес: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».
Ольга удовлетворенно кивнула, словно и не ожидала услышать ничего другого.
— Ну что, дозвонилась? — спросил Шмидт.
— Позвонила, — поправила его Ольга.
— А зачем звонить, если не хочешь дозвониться? — не понял Шмидт.
— Неважно. Вон наши сумки, бери и поехали. Ты знаешь адрес?
— Бывший особняк купца Митрофанова, — ответил Дмитрий.
Он стоял, поглядывая на подъезжавшую на транспортере сумку, и думал, что капитан его не подвел: универсальный нож диверсанта в «Домодедове» не обнаружили. Правда, для похищения Ольги нож не потребовался, и Шмидт не мог даже представить себе такую ситуацию, в которой бы он пригодился.
«Зато, — подумал Шмидт. — Это хороший подарок для Сашки. Он обожает такие штуки».
Если говорить откровенно, то и сам Шмидт обожал, но не выставлял это напоказ — чувствовал себя неловко, как большой дядя, до сих пор не наигравшийся в «войну».