Нет, надо отдать этому мальчишке должное — Белов никуда не бегал и не жаловался «большому брату» на постоянные козни и притеснения со стороны полномочного представителя. Он держался достойно, хотя, казалось бы, силы были неравны: ну что такое директор алюминиевого комбината против Зорина, прожженного кремлевского интригана, удерживающегося во власти еще с брежневских времен?
И тем не менее Белов победил. Как это могло произойти? Зорин не находил ответа. Он не понимал, в чем заключалась слабость его позиций. Слава богу, нужные люди прикормлены, и часть выручки от своих финансовых операций он исправно переводил куда следует… За кремлевской стеной есть кому замолвить словечко за Виктора Петровича Зорина. И все же…
«Удача, вот и все! — злился он. — Просто ему везет, как никому другому. Этот сопляк, — даже про себя он не хотел называть Белова по фамилии, — небось, поднимает колоду, а в ней — тридцать шесть тузов. И все — козырные».
Такое объяснение Зорина устраивало. Проблема заключалась в другом. Все это было неправдой, и удача здесь ни при чем. И незачем лгать самому себе, списывая все на отчаянное везение.
Белов являлся ярким представителем новой породы, народившейся за последнее десятилетие. Он не лизоблюдствовал и не ждал милостей; он делал свое дело так, как умел, и так, как считал нужным. Закалившийся в боях характер не позволял ему отступиться от единожды выбранной цели.
В этом и заключалась основная разница между ними: Зорин всегда выбирал легкий и окольный путь, а Белов — прямой и самый трудный, опасный, как военная тропа. Зорин осторожничал и взвешивал каждый шаг, точно рассчитывая силы и средства, а Белов пер напролом, невзирая на синяки и шишки. Зорин заранее видел скользкие места и стелил соломку, а Белов не задумывался и больно падал: один, два, десять, сто раз… И всегда поднимался.
В этом было его главное преимущество: семь раз упасть и восемь — подняться. Зорин так не мог. Поэтому в борьбе с Беловым у него оставалась последняя надежда — что тот заиграется и рано или поздно грохнется оземь так, что разобьется.
В глубине души Виктор Петрович не особенно надеялся на помощь Хайловского — по его разумению, очень уж мудрено действовал Глебушка (хотя правильнее было бы называть его «Иудушкой»).
Но и у Зорина имелся крапленый туз в рукаве — свой человек в близком окружении Белова. «Жучки» — это, конечно, здорово, но по старинке-то оно надежнее. В этом Зорин только что убедился.
Белов встречался с Князем, а шпионы Хайловского — ни сном, ни духом.
— Засранцы! — от души выругался Зорин. — Даром хлеб едят! Ну ничего…