Тергувье толкнул Белова в спину:
— Твоя хорей иди! Клади на нога!
Белов увидел, что остальные погонщики уже стоят рядом с нартами, готовые по сигналу подбросить носком ноги длинный шест. Он сделал то же самое.
Армейские ботинки не шли ни в какое сравнение с легкими и удобными торбасами, но выбирать не приходилось. Саша слегка поддел хорей и согнул ногу в лодыжке.
Дедушка Они дождался когда мельгитанин будет готов, и одобрительно кивнул. Он смотрел только на Белова, а Белов, не отрываясь, следил за дедушкой Они.
Старец сложил большой и указательный пальцы в колечко, сунул в рот и свистнул лихим разбойничьим посвистом.
Теперь Белов ни на что больше не отвлекался. Он видел только цель — священный столб, стоявший вдали. Ветер чуткими пальцами перебирал разноцветные ленты; возле столба стоял шаман в уборе из головы моржа.
Саша молниеносным движением подбросил хорей; пальцы вцепились в отполированное ладонями древко; конец шеста он зажал под мышкой.
— Оот, Сэрту оот! — закричал Белов, сознавая, что вряд ли это может придать оленю скорости: бык рванул с места, как гоночный болид, с той лишь разницей, что он не визжал покрышками и не пробуксовывал.
Широкие копыта взрывали податливую землю; под шкурой, на загривке, перекатывались бугры упругих мышц; Сэрту мчался легко и свободно. В отличие от остальных оленей, в том числе и своего напарника по упряжке, он даже не пригибал голову к земле.
Белов едва ли мог подобрать точное название этому сумасшедшему аллюру — не рысь, не галоп и не карьер; что-то совершенно особенное, ни на что не похожее.
Скорее, это напоминало полет; Сэрту словно парил над травой. Тонкие изящные ноги оленя мелькали так быстро, что их невозможно было разглядеть.
Краем глаза Белов успел заметить, что они бегут наравне с прочими упряжками. Александр собрал все силы и заставил себя ускориться. Вот он обошел соперников на шаг… Еще на один…
Теперь он не видел соседних упряжек даже периферическим зрением. Значит, ему удалось немного вырваться вперед.
Полозья нарт издавали тонкий протяжный свист. Белов пробежал еще несколько шагов и увидел, что упряжка стала его обгонять. Тогда он покрепче сжал хорей и запрыгнул в нарты; свист тут же сменился надсадным скрипом.
Чуткое ухо Белова уловило перемену звука справа и слева; его соперники тоже запрыгнули в нарты, и теперь все зависело от быстроты оленей.
— Оот, Сэрту, оот! — кричал Саша, поместив круглый набалдашник шеста точно между рогами оленя. Но он старался не бить быка, а лишь слегка касаться хореем его выпуклого лба.
Расстояние до священного столба, точно по мановению волшебной палочки, стремительно сокращалось. Белов уже ясно мог различить тонкую резьбу, разноцветные ленты и даже короткие жесткие усы на морде моржа. Шаман размахивал руками и что-то кричал, но Белов, не зная языка, не мог понять, что именно.