Он снова видел их сегодня. Уже в третий раз, причем образ обрастает все новыми и новыми деталями. Девушка и пес. Их не существует во плоти, но он видит обоих, даже не закрывая глаз, ясно и отчетливо. Причем они не мерещатся ему, что дало бы повод задуматься о помутнении рассудка. Нет, он сам придумывает их. Кто они? Почему этот образ стал преследовать его? Может он приближается к чему-то, что должно произойти? Он часто чувствует то, что вот-вот произойдет. Что ждет его за ближайшим поворотом. Он никогда доселе не обращал на это внимания. Это и есть то, что люди называют ясновидением? Нет, он просто всегда просчитывает ситуацию наперед. На много ходов вперед. И именно поэтому он знает, что ждет его за поворотом. Да, это просто хорошая интуиция и расчет.
Опять удалось все объяснить. Самому себе легко все объяснять. Но кто же она?
Проклятье! Север провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. Нужно подумать о чем-то другом. Отвлечься. Лучше думать о деле, из-за которого он здесь с малым отрядом, посреди незнакомой враждебной страны, так далеко от легионов Фимбрии.
А чего о нем думать? Провалено дело. Подчистую. Города, стоящие возле Геллеспонта закрыли свои ворота, отказавшись подчиниться Фимбрии, подчиниться Риму, своему недавнему покровителю. Легат торопился схватиться с самим царем, и вместо того, чтобы обеспечить себе верность всех городов у Пропонтиды и обоих проливов, двинул легионы на Пергам, нынешнюю резиденцию Митридата. Фимбрия просчитался, решив, что достаточно будет одного посла с охраной и известий о разгроме понтийского войска для того, чтобы вся Вифиния вернулась под руку Рима. Посол не произвел того впечатления, которое произвели легионы в Кизике, и Вифиния раскололась. Фимбрия получил поддержку в части городов, куда наведался со всем войском, но Лампсак и Дардан не покорились, а именно в них понтийцам удобнее всего сосредоточить новые силы, перебросив их из Греции и с островов. Север, горе-посол, едет восвояси с пустыми руками. Впрочем, на пути еще город, Адрамиттион.
Трибун поднял лицо к небу, полному звезд. Отыскал глазами ярко горящую Каникулу, Собачью звезду[72]
.
"Значит, тебя зовут Весулк... Добрый Волк. Что же это за язык такой? Какое-то смутно знакомое звучание. Придумываю имена на непонятном языке... Лучше лечь спать, пока совсем умом не повредился".
Глава 5. Возле северного побережья Родоса
"Меланиппа" бежала на запад, к острову Тилос. По левому борту медленно проплывал безлесный мыс, северная оконечность Родоса. Сам город, вернее верхушки башен крепостной стены, опоясывавшей Военный порт, еще просматривались за мысом, но обещали скоро скрыться из виду.