Ему показалось, что огромные уши его собеседника чуть шевельнулись.
— А ты как думаешь? — поинтересовался Звор.
Юстин молчал. Ему сделалось страшно. Внутреннее солнце сжалось в точку и потемнело, как уголек.
— Я не знаю, — проговорил он медленно.
— Ну вот ты — без пяти минут князь… Где, по-твоему, они должны быть? Если мудро, по-княжески, рассудить? Как лучше для будущего, для страны?
— Мудро, — Юстин опустил голову. — Если мудро… то конечно. Для будущего… Чтобы усобиц не было. Да. Но понимаете, — он вскинул на Звора умоляющие глаза, — ведь они же ни в чем не виноваты! Разве может князь казнить невинных?!
Звор улыбнулся. Голубые его глаза сделались чуть темнее; Юстину показалось, что он сейчас подмигнет.
— Разумеется, нет, — мягко сказал Ушастый. — Разумеется, казнить невинных — не дело… Я не ошибся в тебе, Юстин, ступай отдыхать, завтра тяжелый день… Ступай.
* * *
Он ночевал в княжеской спальне. И, разумеется, не мог сомкнуть глаз.
Величественно ниспадали портьеры. Мерцали ночные светильники. Пахло розовым маслом, но не приторно и душно, а так — чуть-чуть.
Юстин лежал на высокой постели, под шелковыми простынями, на пуховых подушках, будто на облаке.
Мысли его были не мысли, а картинки. Он видел лицо Арунаса — как он теперь? Что чувствует, узнав, что удача в последний момент отвернулась?
Надо будет разыскать его и взять к себе… советником? Много же кузнец насоветует. Полководцем? Но он ведь, кроме дубины, и оружия в руках не держал… Он злится на Юстина, он завидует Юстину, не надо его разыскивать, пусть себе работает в своей кузне…
Под сомкнутыми Юстиновыми веками высвечивались и снова терялись в темноте фонтан с золотыми рыбками, лицо деда, когда дед узнает, что Юстин князь, лицо Аниты, когда вот здесь, в этой комнате, он обнимет ее на этих вот перинах…
И он обнимал пуховую подушку, тонул в ней лицом, бормотал что-то неразборчиво даже для самого себя, катался по постели и понимал, что надо спать, надо достойно пережить эту ночь, ведь завтра — церемония, завтра Звор опустит венец на его голову и перед всей страной признает законным наследником Краснобрового, князем…
Ему показалось — или пламя ночных светильников действительно заколыхалось? И откуда-то потянуло вдруг холодом, будто приоткрыли дверь в глубокий погреб?
Он сел на постели. Ему привиделся Арунас, прокравшийся в княжеские покои через потайную дверь — с топором.
— Кто здесь?!
— Я.
Нет, это не был Арунас. Юстин в ужасе завертел головой; в углу спальни стояла высокая фигура, и полутьма рядом сгущалась, превращаясь во тьму.