Решив все же пока называть существо девушкой, Эдди неуверенно коснулся ее руки. Та была холодной, словно лед. Эдди подумалось, что девушка похожа на тепличное растение, перенесенное в холодный климат и обреченное на гибель. Медленно, нерешительно он стянул брюки и рубашку, и, оставшись в трусах и майке, осторожно отодвинул спящую девушку, лег на спину рядом и прижал ее к себе.
Температура в доме уже поднялась градусов до тридцати, а Эдди был толст, и близость прохладного тела ему показалась даже приятной. Поначалу девушка никак не отреагировала на прижавшегося к ней Эдди, но постепенно дрожь унялась, и тело, казалось, стало менее жестким, расслабилось. Ее ноги коснулись ног Эдди, правая рука, скользнув по его груди, улеглась на плече, левая прижалась к боку, щека прижалась к груди. Эдди осторожно обнял девушку и притянул к себе. Вскоре он задремал, затем вдруг проснулся, а немного позже снова забылся сном.
Проснувшись окончательно, Эдди посмотрел на часы. Было девять утра. Эдди стал выбираться из кровати. Девушка негромко, словно ребенок во сне, запротестовала, и он погладил ее руку и пробормотал что-то успокаивающе. Наконец он высвободился из ее объятий, встал и оделся. Затем взглянул на гостью. Ее глаза оказались открытыми. Большие, круглые, золотистые, немигающие — они не были похожи на человеческие глаза, а скорее, напоминали блюдечки, наполненные расплавленным золотом. Они мгновенно околдовали Эдди, и он, невольно отступив на шаг, спросил:
— Ты можешь говорить?
Вместо ответа она сомкнула веки и накрыла лицо одеялом.
Эдди вяло, неохотно прошел на кухню и налил себе кофе. Кофе показался обжигающе горячим и почему-то горьким, как деготь. Эдди выплеснул его из кофеварки в раковину и стал варить новый. Давно он уже не чувствовал себя таким разбитым, и в голову полезли предательские мысли, что бессонная ночь не проходит даром для того, кому уже сорок два и чье тело весит на добрую сотню фунтов больше положенного.
* * *
— Видок-то у тебя что-то неважнецкий, — сказала заявившаяся ровно в десять Мэри Бет. Сама она выглядела энергичной, возбужденной, на щеках играл румянец, глаза блестели. — Как поживает твоя находка? Уже пришла в себя? Шевелится? — Мэри, прошмыгнув мимо Эдди, заглянула через приоткрытую дверь в спальню. — Вот и славно! А я отловила в Портленде Холмера Карпентера. Он приедет с видеокамерой часа в два или три. Я обманула его, сказала, что мы раздобыли кистеперую рыбу.
— И Холмер приедет ради такой ерунды? — удивился Эдди. — Что-то не верится.
Мэри, пройдя в кухню, невозмутимо пояснила: