— Кто ж его знал, что он не к двери прыгнет, а к окну, сквозь гвозди, — жалуется оставшийся без добычи воин.
— На меня он прыгал, — произносит экзорцист и поднимается с пола, медленно, словно проверяя, все ли кости целы. — Перестарался я, не надо было про ангела говорить.
— Да уж… если бы не вот он, — колдун, притворявшийся наёмником, кивнул в сторону Радима, — лежать бы тебе сейчас с распоротым животом.
— Шустрый парнишка, — долгоносый наконец поднялся, выудил из кошеля большую серебряную монету, протянул Радиму: — это тебе за то, что мои кишки уберёг. Подрастай, скорей, возьму тебя в помощники.
— Благодарствую, — сказал Радим басом.
Волшебники подошли к дверям, принялись в четыре руки обирать с косяка что-то невидимое, должно быть, настороженную ловушку, в которую так и не попал прорвавшийся сквозь окно волколак. Колох мрачно наблюдал за действиями гостей, потом раздражённо спросил:
— Где гвоздь? Гвоздь был в косяке, старинный… сто лет ему.
— Гвоздя тут уже две недели как нет, — ответил наёмник. — Потому мы и пришли. Думаешь оборотень к тебе первый раз заявился? Как бы не так!
— Ты ври да не завирайся! — повысил голос трактирщик. — У меня в заведении вовек безобразиев не случалось!
— Так оборотень сюда не на охоту ходил, а отдохнуть — пивка попить, в домино постучать. В таком месте он пакостить не станет, людей да скотину он на дальних хуторах драл.
— Так и ловили бы его там! — огрызнулся Колох, — А то вы мне всех гостей распугаете с вашей охотой.
Волшебник лишь усмехнулся, продолжая сматывать незримую нить.
— Радим! — рявкнул хозяин. — Живой ногой в кладовку, гвоздь выбери поздоровее и в притолку вбей. Шляпку начисти, чтобы сияла и закрашивать не смей! Чтоб тут ни одна тварь не проскользнула, головой ответишь!
Провожаемый десятками взглядов Радим метнулся в чулан, схватил толстый гвоздь с квадратной шляпкой, тот самый, выкованный сто лет назад. Вернулся в зал и вбил гвоздь в старое отверстие. Неплотно вбил, так оборотень сильнее зацепится, ежели вздумает ворваться в дом, отплатить за кипяток на загривке… опять же, под неплотно всаженную шляпку гвоздодёр легче завести, — это на тот случай, если хозяин вновь договорится с ночным голосом и, в обмен на обещание безопасности для себя и постояльцев, уберёт из двери запирающий гвоздь.
Приятно быть на виду у всех, когда за каждым твоим движением наблюдают десятки глаз, а о твоём подвиге будут рассказывать по окрестным хуторам и через десять, а быть может, и через сто лет. Полновесный двойной талер надёжно упрятанный в штанах, даже оттуда ласкает душу.