— Ух, ты! — воскликнул вдруг Дэвид, глядя на нее с нескрываемым изумлением. — У вас такой вид, словно вы хотите кого-то задушить!
— Да? — Джо попыталась рассмеяться. — Даже не представляю, кого бы это.
— Надеюсь, не меня? — поддразнил ее Дэвид.
Да он явно заигрывал с ней, вот только она не умела кокетничать и флиртовать. Чувствовала себя неуклюжей и глупой, напряженно думала, что бы сказать такое остроумное в ответ. Он пристально смотрел на нее, и взгляд его черных глаз просто гипнотизировал.
— Знаете, Джо... Похоже, вы боитесь меня, — вкрадчивым голосом заметил Дэвид.
— Я боюсь вас? — переспросила она, стараясь унять дрожь в голосе. — С чего вы взяли? Ничего подобного!
— Правда? Ну и хорошо. Вам нечего опасаться. — И он улыбнулся ей.
С ума можно было сойти от этой улыбки!
А Дэвид прижал ее к себе еще крепче, так, что теперь Джо чувствовала напряжение его мускулов. Его желание не вызывало сомнений, но это не пугало Джо. Наоборот, волна возбуждения пробежала по ее, ставшему таким податливым, телу. Дэвид легонько поглаживал ее волосы, ласкал пальцами затылок, заставляя поднять голову. Он хотел поцеловать ее, и Джо понимала, что не станет сопротивляться, потому что сама жаждала этого, мечтала об этом, возможно, с самого начала... Она опустила веки, губы сами приоткрылись навстречу желанному поцелую. И чуть не вскрикнула, когда он, наконец, впился в нее жадным ртом.
Дэвид придерживал ее голову ладонью, и напрасно — Джо не собиралась отворачиваться, вырываться, убегать. Разве можно было отказать себе в столь дивных ощущениях? Разве можно было противостоять колдовству его поцелуя? Она млела и таяла в объятиях Дэвида, голова кружилась, в теле появилась невиданная легкость, словно она парила в воздухе.
Дрожа всем телом, Джо почувствовала, что не в силах противостоять желанию, дремавшему где-то в глубинах ее существа, а теперь все властнее овладевавшему ею. Чарующая мелодия, лившаяся из окон зала, дурманящий аромат мужского одеколона, поцелуй, ставший дразнящей, увлекательной игрой губ и языков, — все это усыпило ее бдительность, заглушило голос разума. Когда же рука Дэвида скользнула под ее майку и подрагивающие пальцы прикоснулись к упругой, налившейся груди, Джо охватило дикое, неведомое раньше вожделение. Она чуть было не застонала от восторга.
Поцелуи Дэвида стали страстными, требовательными, ласки — более изощренными. Джо обняла его за плечи, уже сама льнула к нему, желая одного — чтобы все это длилось и длилось. Она никогда еще не испытывала такого блаженства, не знала такой страсти. Даже с Патриком все было не так, когда она отважилась пару раз поцеловаться с ним, еще до того как...