Провались эта Марджори, с ее ненасытным интересом к чужим жизням! Дело даже не в том, что она отпустила какие-то неприятные замечания, — ее вопросы побудили Делию к самокопанию, чего она предпочла бы не делать.
Тео… одна только мысль о нем лишала день всех его красок. Какая жалость, свирепо думала Воэн, по-дельфиньи кувыркаясь в воде, ныряя на морское дно и взвихряя руками песок вокруг раковин, что Босуэлл тогда не задушил Фелисити! Делия вспомнила, как застала его в тот момент, когда он стискивал руками горло сестры.
Фелисити была уже без сознания. Что произошло бы, не вернись Делия случайно в гостиную за книгой?
— Это просто шутка, — отрезала тогда мать.
И девочка отчетливо услышала собственный голос, звонкий голос восьмилетки:
— Мне не нравятся шутки Босуэлла.
Она вынырнула на поверхность за глотком воздуха, а вместо этого хлебнула воды из накатившей волны. Смигнула воду, и когда замутненный взор прояснился, различила на берегу фигуру.
Люциус — это был он — махал ей, и Делия неспешным кролем поплыла в его сторону.
— Что случилось?
— Я собираюсь в город, позвонить. Хотите присоединиться?
— Мы не успеем. Туда ходьбы полчаса и столько же обратно.
— Успеем, если пойдем быстро.
Воэн прикинула.
— Ладно. Только мне надо переодеться.
— Мне нравится ваш купальный костюм, — заявил Уайлд, подавая ей полотенце, а затем — халат. — Я прежде вас в нем не видел. Вам идут такие цвета.
— Спасибо. — Странно, что он заметил. Большинство мужчин таких вещей не замечают.
— Поделитесь шуткой, — попросил Люциус, когда они шли по пляжу к тропинке.
— Какой шуткой?
— Вы сейчас улыбнулись.
— О, так, ничего. — Воэн пустилась бежать. — Дайте мне десять минут.
Когда, переодевшись, певица спустилась в холл, Бенедетта спорила с Люциусом.
— Говорит, что мы не успеем к обеду и ее паста перестоится, рыба пережарится и она больше не станет нам ничего готовить, кроме тертой репы.
— Все вы сочиняете, — не поверила Делия, разрумянившаяся после быстрой пробежки и стремительного переодевания. — Она готова есть из ваших рук. Кроме того, вы наверняка не знаете, как по-итальянски «репа», не говоря уже «тертая».
— «Репа» будет «гара». Не уверен насчет «тертая», тут я с вами согласен, но посмотрю это слово в словаре, когда вернусь. — Люциуса переполняла энергия, которая буквально составляла с ним единое целое.
— Вы так же из кожи вон лезете в своем банке и на бирже? — спросила Воэн, с трудом поспевая за его стремительной походкой.
— Я не биржевой брокер. Нет, повседневная жизнь на Уоллстрит действует подавляюще, но здесь, в окружении итальянских запахов и видов, я чувствую себя необычайно бодро и энергично.