Верно, подумала Джессика и на какой-то момент от всего сердца пожалела, что не поступила именно таким образом. Тогда ее интересовало бы только, получит ли стипендию Джемайма из шестого, делает ли успехи после первых неудач маленькая Хетти и слышал ли кто, что вчера мисс Хопкинс сказала мисс Фредериксон. Она засмеялась:
— Боюсь, что учительская в любой школе — ничуть не меньший рассадник сплетен, чем любое другое место. Все мы помешаны на том, чтобы знать больше о своих собратьях, не так ли?
— Мне бесконечно интересны люди и любая подробность о них, какую я могу выкопать. Но это не из болезненного любопытства, а потому, что это мое оружие как литератора.
— Разве ты не говорила, что не срисовываешь своих персонажей с реальных людей?
— Писатель пользуется составными элементами, деталями, гранями характеров, фрагментами событий. Все это входит ему в голову в виде некоей каши, а затем выходит в тысяче разных форм.
Джессика потянулась и зевнула.
— Нам не повредило бы немного красок в книгах. Все мы теперь экзистенциалисты; жизнь не несет в себе никакого смысла и ничего, кроме абсурда и произвольного набора событий. Мы их не вызываем, не можем изменить — они просто данность. Живем бессмысленной жизнью, а потом умираем, и кому какое дело?
— Беатриче Маласпина не разделила бы такую точку зрения.
— Она была из другого поколения. Тогда люди верили во что-то.
— Во что?
— В Бога. В истину. В прогресс. В управление собственной жизнью. А сейчас мы все умные, нас не проведешь.
— Чушь. Платон сказал, что жизнь неосмысленная не стоит того, чтобы ею жить. И именно этим занимался Сократ.
— Сократ давно умер. И держу пари, Сократ не знал такого первостатейного ублюдка, как Ричи.
— И, зная это, ты за него вышла?
— Я не знала этого, когда выходила. Мелдон был настойчив, а также хорош в постели, если тебе это о чем-нибудь говорит, и давал мне какую-то надежду, когда я была порядком растеряна. И он богат.
Делия проснулась, вовсе не чувствуя себя заторможенной. Напротив — пробудилась с ясной головой и чувством умиротворения. Воэн лежала в кровати и наблюдала за игрой света на закрытых ставнях. Вот сейчас она встанет, откроет их, впустит в комнату яркий свет и увидит море. А ведь здесь человек может быть очень счастливым, подумалось вдруг. Потом нахлынули воспоминания о вчерашнем, о том, как она была несчастна.
«Ты живешь эмоциями, Делия», — звучали в голове слова Тео. И слова Джессики, призывающей повзрослеть, больше думать мозгами, а не гормонами. Певица болезненно поморщилась при этих воспоминаниях — словно туча набежала на солнце.