— Господи, — сказал Скроуп. — У меня голова просто раскалывается.
Он потянулся и начал искать в кухонном шкафчике пузырек аспирина (там оказалось уже четыре таких пустых пузырька), при этом окунув сигарету в соусницу. Из кофейника вырвалось облако пара: он пролил кипяток на землю. Затем хозяин дома взял с полки кофейные чашки и наполнил их свежим кофе. Голова его отяжелела, Скроупу было жарко, и он испытывал какое-то странное чувство — словно джинн вырвался из носика чайника и залез к нему в ноздрю. Он обхватил спинку стула, как будто та могла ему помочь.
Они опять вышли на улицу и стояли, глядя на растущую траву, прислонившись спинами к теплой дощатой стене сарая. Коди Джо пересек двор с чашкой кофе в руке, высекая шаги, словно переступая через невидимые борозды. Кар пододвинулся поближе к Инес, продолжая что-то болтать о снежном завале, остающемся в горах: в ручье Скверной Девчонки, говорил он, уровень воды и так повышен, а если жара не спадет, он выйдет из берегов. Титановые пластины, поддерживавшие его кости, разогрелись.
— Что будет, то и будет, — буркнула миссис Фриз, ломая ногтем спичку. Она терпеть не могла пустой болтовни.
Кофе был слишком крепкий, горький и обжигающий.
— Ай! — сказала Инес. — Ну и кофе!
— Да разве ж это кофе! — ответила миссис Фриз, ставя полупустую чашку на опрокинутый ящик. — Настоящий-то кофе прочистит тебя лучше, чем щетка трубочиста. — С этими словами она развернулась и пошла в сторону своего домика.
Когда старуха скрылась из виду, Скроуп схватил Инес за руку, прижав ее ладонь к тому, что Джери той памятной ночью назвала дохлой сардиной, сравнивая это (как он понял позднее) с причиндалом Джона Вренча, но когда он а тот раз спросил жену, что ее не устраивает, она в ответ не упомянула имени этого ублюдка.
— Ты меня разожгла, — сказал Скроуп Инес. — Давай, а?
— Господи, Кар? Что это у тебя на уме? — Ее шея и щеки разрумянились, она пыталась вырвать свою руку. Был почти полдень. Их тени распластались на земле, как разлившаяся краска.
— Идем, идем, — Скроуп тянул Инес к открытой двери. Мерзкое животное так и лезло из него.
— Пошел ты…
— Сама пошла. — Скроуп начал лапать ее плоскую грудь, прижимаясь к Инес: воздух свистел у него в ноздрях. — Идем!
Она заехала острым локтем ему в рот, вывернула Скроупу руку, прошмыгнула, присев, под этой рукой и побежала к своей кобыле.
— Я не отстану! — кричал он ей вслед. — Я тебя заполучу! Я это сделаю!
Стоя в поднятом Инес облаке пыли, Скроуп понял, что катализатором сегодня послужило что-то железное, — это произошло, когда он готовил кофе.