В знак благодарности Джон вложил в руку Пищикова несколько ассигнаций. Репортер просиял. И снова заверил англичанина, что найдет людей, которые подскажут, как познакомиться с обладателями сокровищ ризницы.
Англичанин задумался: а как же с прежним утверждением репортера о том, что кражу совершили реставраторы? И Джон как бы между прочим намекнул на это Пищикову.
— Я был убежден в причастности мастеров к краже, — ответил репортер. — Но вчера вечером за ужином в одной компании вынужден был отказаться от этой мысли. Компания состояла из людей, которые в разное время были героями моих репортажей с места происшествия и из тюремных камер. Они считают, что тем двум мастерам такая кража не по зубам. И я с ними полностью согласен.
Джон слушал, вежливо улыбался, а в душе ругал себя за потерянное время. Они расстались довольные друг другом. Джон поспешил на толкучку.
Людское море подхватило англичанина и понесло, как щепку. Со всех сторон на него обрушивались истошные выкрики продавцов, всячески расхваливающих свой товар. Но Джона не интересовал ни сахарин в кристаллах, ни кремни для зажигалок, ни множество других товаров, как правило, весьма сомнительного происхождения. Брэдли жадно всматривался в руки тех, кто предлагал свой товар чуть ли не шепотом, с оглядкой, из-под полы. Ему казалось: именно сегодня должно произойти то важное, что приблизит его к заветной цели.
Предчувствие не обмануло. Он увидел, как молодая женщина, распахнув на груди полушубок, показала пожилой монахине массивный крест и что-то сказала. Та лишь вздохнула и отошла. Видимо, названная сумма была ей не по карману.
Притиснувшись поближе к женщине, Джон заговорил, умышленно искажая слова:
— Мой коммерсант. Я покупайт старинный русский прэдмэт. Я видэл крэст.
— Продаю, — сказала женщина, давая иностранцу возможность взглянуть на украшенный искусной резьбой и драгоценными камнями деревянный черный крест. При этом она настороженно огляделась вокруг. Ничего подозрительного. Старик в покрытых заплатами валенках предлагает купить стеариновые свечи. Совсем рядом азартно торгуются матрос и молодой паренек, с виду гимназист. Матросу приглянулся бумажник, который держит в руках гимназист. Да в цене никак не сойдутся. Спорят, кричат, ударят по рукам и снова торгуются. Обычная для толкучки картина.
— Я собирайт коллекцию прэдмэт русски Крэмля, — сказал иностранец.
— Это тоже из Кремля. Можешь не сомневаться. Плати деньги. Триста, и ни копейки меньше.
— Мнэ нада многа-многа. Я покупайт оптом. — Джон широко развел руки в стороны, чтобы женщина лучше представила себе, сколько ему хотелось бы купить.