Но главная причина крылась в другом: в стране настали суровые времена. Кровавая бойня на «Краснопресненской» не только не успокоила народ, но, напротив, вызвала череду забастовок и акций протеста. Недовольство людей выплеснулось на улицы. И выплеснулось так, как это может быть только в одной стране мира – в России.
Наверняка всякий современный человек, родившийся в эпоху телевидения, хотя бы раз видел, какими бывают уличные волнения масс, так сказать, «у них», то есть за рубежом. Нет, вовсе не бескровными и совсем не безобидными! Но все-таки другими…
Вот разбушевавшиеся южнокорейские студенты яростно бросают в полицейских бутылки с зажигательной смесью, а те ведут по толпе огонь – сначала резиновыми пулями, а потом и боевыми. Есть убитые и раненые… Потом выясняется, что студенты бунтовали совсем не беспричинно, и очередного президента-коррупционера сажают в тюрьму на многие годы…
А вот палестинские мальчишки ведут уличные бои с израильским спецназом. Камни в одну сторону – пули в обратную. Есть жертвы… Потом в дело вступают настоящие боевики и регулярные части. Начинаются бомбежки и ракетные обстрелы. Война…
И уж совсем странно видеть, как где-нибудь на улицах Мюнхена стройными рядами идут добропорядочные немцы, числом человек пятьсот, протестующие против строительства атомных электростанций. Кругом полиция, которая охраняет демонстрантов. Начало – ровно в двенадцать дня. В тринадцать на месте разрешенной демонстрации нет ни единой митингующей души, ни одной оброненной бумажки и брошенного флага. Все тихо и мирно. Но власти всерьез обеспокоены недовольством народных масс…
Русского на улицу фиг выманишь. Мода ходить на митинги и демонстрации в России очень преходяща и крайне неустойчива. То ли выходились в годы трех русских революций, а потом по обязательным коммунистическим праздникам, то ли климат неподходящий.
Но вскоре после смерти последнего старорежимного генсека улица в Стране Советов снова заговорила всерьез. И это была совсем другая улица. Не было в ней азиатской вспыльчивости. Не было отважной обреченности палестинских пацанов, приходящих в этот мир с автоматом Калашникова в руках и покидающих его, не успев узнать, что где-то может быть другая жизнь – вовсе не обязательно отмеченная пулями и ракетными осколками…
И уж точно это была совсем не европейская улица, где любая демонстрация – это разновидность общепринятого времяпровождения сродни утренней чашке кофе или рождественским семейным посиделкам. Там, правда, иногда жгут машины и бьют витрины. Но делают это как-то мирно и доброжелательно. Положено – вот и сожгут что-нибудь подходящее. Но, разумеется, ничего личного! Протест такой…