– Да! Как вообще он им стал? Я где был?
– Вы, Борис Нодарьевич, указ о его назначении в бане подписали. Запамятовали?
– А кто мне этот указ подсунул? Не ты?
– Я, конечно! Только по вашему же указанию! Вы же с охранником своим поспорили на ящик «Блэк лейбл». Он вам: а слабо Бориску на совет двинуть? А вы ему – нет, не слабо! Так и вышло… Я вам, между прочим, другую кандидатуру предлагал – генерала Цаплю…
– Хватит! Завтра лечу в Таганрог. А вы лучше пишите заявление об уходе! Все вместе. Вся ваша гоп-компания!
Беляев с раздражением бросил трубку.
…Визит Беляева в Таганрог засекретили. Никто из руководителей Ростовской области не знал, что в самолете, приземлившемся в Ростове-на-Дону под контролем Военно-воздушных сил СССР, находится сам Беляев. От трапа рванул представительский «ЗИЛ» и несколько «Чаек», специально пригнанные за одну ночь из Москвы.
Службам ГАИ сообщили, что везут к морю важного зарубежного гостя – по некоторым сведениям, просочившимся из высоких кабинетов, это был Луис Корвалан, генеральный секретарь чилийской компартии. Показывать его было нельзя, так как он изменил внешность и теперь никто не должен был знать, как он выглядит.
Кортеж шел в сторону моря на высокой скорости. Первой шла машина сопровождения, затем – две «Волги» с чекистами, дальше – беляевский «ЗИЛ», а уж потом – все остальные.
Скорочкин вместе с министром морского транспорта ехал в «Чайке», следом за генсеком. Он пребывал в мрачном настроении и думал о том, как будет завтра утром сообщать Беляеву, что в Москве собираются одновременно внеочередной пленум ЦК КПСС и внеочередная сессия Верховного Совета СССР. Беляева сначала снимут со всех должностей, а потом есть два сценария дальнейших действий. Один – сделать его директором ликероводочного завода в ближнем Подмосковье. Второй – уголовное дело по обвинению в измене Родине в форме шпионажа в пользу Японии и намерения отдать японцам Курильские острова. Соответствующие показания свидетелей, запись разговора с резидентом японской разведки были уже готовы. Причем, что самое приятное, запись абсолютно подлинная, даже придумывать ничего не надо.
Никто Беляева за язык не тянул, когда он на приеме по случаю годовщины Парижской коммуны на вопрос японского журналиста, который, по данным КГБ, и являлся главным японским шпионом, ответил:
– Что вы к нам пристали с этими островами? Да забирайте, если уж так приспичило. Люблю буддистов…
– Мы не буддисты! – робко возразил японец.
– А внешне – вылитые буддисты, – хохотнул Беляев. – Хрущев вам два острова пообещал? Так? Вот ты и напиши: мол, Беляев согласен остальные два тоже отдать. У нас земли – до дури! Мы с буддистами из-за четырех островов ссориться не станем. Так и напиши…