Якобсен неожиданно распахнул широкий плащ, в который был одет, и вытащил из-за пояса толстенную черную папку.
– Вот! Смотрите! – Он победоносно помахал ею. – Сколько до границы?
Гаврилыч неуверенно двинул рукой, добрался до часов и замахал руками.
– А ну-ка давайте, товарищи, по своим вагонам. Все уже! Время! Сейчас последняя остановка, потом через пять минут граница. И уберите вы свою игрушку! – Он ткнул в арбалет. – Я понимаю, что эта штука не настоящая, для детей, но это вы пограничникам не объясните. Нельзя такие вещи с собой в поезд брать. И махать ими не надо!.. Ну-ка расходитесь по своим местам.
Якобсен, не обращая внимания на призывы проводника, швырнул папку на стол и, зажав арбалет между коленями, стал лихорадочно рыться в ее содержимом. Наконец он нашел то, что искал.
– Вот! – завопил он. – Вот ваш портрет, Мессер! Это вы! Это – до операции. А вот вы после… Похож?
– Близко ничего похожего нет, – спокойно парировал Мессер. – Фальшивка. Я давно понял, что рисунки сорок пятого года – это подлинные изображения, а так называемые послеоперационные – подделка! То есть, к примеру, вот этот портрет, – он взял со стола рисунок, – это действительно некто Мессер – возможно, даже военный преступник. А второй портрет – фантазия на вольную тему, злая шутка покойного доктора! Не было никаких пластических операций! Не было! Ясно?! Придумал он все, ваш доктор! Он грязный шантажист! Вместе со своей женой…
Якобсен в растерянности переводил взгляд с Каленина на Мессера и обратно.
– Что за бред?! – наконец проговорил он. – А впрочем, здесь не место для выяснения всех деталей. Объяснения вы, Мессер, будете давать в другом месте. В полиции! А ну-ка встать!
Мессер даже не шевельнулся на окрик.
– А вот, кстати, и Лука, – улыбнулся он.
От этих слов Якобсен нелепо дернулся, юлой крутанулся вокруг себя и тут же непроизвольно открыл рот. Он несколько секунд пытался совладать с непослушной челюстью и наконец выдохнул:
– Как же так?! Я же явственно видел… Я наставил на него арбалет, и он спрыгнул с поезда…
Лука безмятежно пожал плечами и сказал по-русски, с заметным прибалтийским акцентом:
– Пора, Арнольд Янович! Скоро последняя остановка… Мы границу пересекать не можем. Документов на въезд в Польшу у нас нет…
– А с бумагами этими что делать будем? – Мессер кивнул на папку, лежащую на столе. – Может, оставим им? Пусть делают что хотят…
– Ну уж нет! Не для того я полгода бегаю за этими картинками, чтобы они и дальше жизнь честным людям отравляли. Бумаги я заберу!
Он шагнул в купе, и в этот момент послышался странный звук: «п-ц-ц-пах», – будто бы стакан лопнул от неловко налитого кипятка. Гигант охнул и присел, с удивлением разглядывая свою ладонь, из которой торчала металлическая арбалетная стрела.