– Замечательно! – грозно произнес Каленин. – Правду я искать не стану! Пусть ее ищут другие – те, кому положено! – Он решительно встал и двинулся к телефону. – Я должен обо всем этом информировать мистера Куприна из советского посольства…
– Конечно-конечно! Но сначала вас должен осмотреть доктор. К тому же я вызвала полицию… А вот как раз и доктора! – Фрау Шевалье двинулась навстречу появившимся в коридоре двум степенным мужчинам, которые дружно приподняли шляпы и так же дружно отправились мыть руки.
…Доктора констатировали, что у Беркаса рассечена бровь, имеется обширная опухоль под глазом, и не исключили также наличие ушиба глазного яблока. К тому же Каленин потерял сознание – а это верный признак сотрясения мозга! Они настойчиво рекомендовали госпитализацию и были сражены ответом Каленина, который сказал, что в больницу не поедет, поскольку в Германии в отличие от Советского Союза нет бесплатной медицины и он не намерен тратить свою стипендию на пустяковую травму. По его словам, чайные компрессы, а также примочки с использованием мочи (немецкие доктора пришли в ужас, услышав это) реабилитируют его глаз за пару дней.
– Да-да, господа! Именно так поступил мой дедушка, Георгий Иванович, когда гигантская семга ударила его хвостом в глаз. И ничего – до сих пор выбивает из «мелкашки» нормы ГТО!
«Нормы ГТО», «мелкашка» – слова эти для немцев были равноценны языку марсиан, поэтому, дружно пожав плечами, они покинули гостеприимную фрау Шевалье, оставив рецепты, основанные на иных ингредиентах, нежели те, что применялись дедушкой Георгием Ивановичем…
…Полиция, как водится, развела руками, так как ничего вразумительного по поводу пучеглазого разбойника, напавшего на Каленина, тот сообщить не смог… Все действительно выглядело как попытка ограбления, так как были открыты все ящики письменного стола, выпотрошен чемодан с каленинскими вещами, выброшены на пол все книги…
Господину Каленину были принесены извинения и рекомендовано поменять запоры на входной двери, которые, кстати сказать, оказались абсолютно неповрежденными.
…Когда Каленин и Шевалье остались вдвоем, Беркас вновь кинулся было к телефону, чтобы позвонить в посольство Куприну, но старуха мягко остановила его. Она наклонилась к его уху и ласково прошептала:
– Не стоит этого делать. Не впутывайте в эту историю ваших друзей из посольства. Засмеют!
Каленин застыл с трубкой в руке и вдруг представил себя со стороны: как он рассказывает Куприну про женский портрет на стене комнаты, куда он проник тайком, про письмо с того света, про стихи Пастернака и про ночного визитера, который представляется «конем в пальто» и лупит Беркаса в глаз.