Пока не могла, напомнила она себе.
— Сегодня не одни мальчики приготовили сюрприз, — сказала она детям. — Они нашли лошадь, А я нашла всадника.
Ее немедленно забросали вопросами.
— Тсс, вы должны вести себя тихо и не беспокоить его.
— Но где же он? — спросила Сьюзен, окидывая взглядом комнату.
— В постели. Он тяжело ранен.
— Можно нам посмотреть?
— Да. Но ведите себя тихо. Бедняга разбил себе голову, и громкий шум может вызвать боль.
Дети на цыпочках подошли к кровати, и Мэдди раздвинула выцветшие красные занавески, закрывавшие альков, где стояла кровать, от посторонних взглядов, а также защищавшие от сквозняков.
— Каким образом он разбил себе голову? — шепотом спросила Джейн.
— Произошел несчастный случай.
— Почему он лежит в твоей постели, Мэдди? — спросила Люси.
— Тсс, мы должны разговаривать тихо, потому что он очень болен, — объяснила Мэдди. — Потому-то он и лежит в моей постели.
— А где будешь спать ты? — продолжала выспрашивать Люси хриплым голоском, который считала тихим.
— Мы поговорим об этом позднее, — сказала Мэдди, которая и сама думала об этом.
— Он красивый, — заявила восьмилетняя Сьюзен громким шепотом.
— Он принц? — хрипло прошептала Люси. — Он похож на принца.
— Ты уверена, что лошадь, которую мы нашли, принадлежит ему? — с разочарованным видом спросил Джон.
Он, несомненно, лелеял мечту, что лошадь будет принадлежать тому, кто ее нашел.
— Да, я видела, как он упал, а лошадь убежала.
— Он упал с лошади? — переспросил Джон, слегка скривив губы.
— Каждый время от времени падает, — напомнила ему Мэдди. — А этот человек упал потому, что лошадь поскользнулась на обледеневшей грязи, которую раскатали на склоне некоторые мальчики.
— Ох! — Джон и Генри обменялись виноватыми взглядами.
— Да уж, остается только охнуть, и теперь вам придется сбегать за доктором.
— Сейчас? — повеселел Джон.
— Да. Только сначала поешьте. Я сварила суп...
— Я уже поел, — сказал Джон.
— Я тоже. Сосиски с картофельным пюре! А на сладкое пудинг! — с ликующим видом сказал Генри.
— Миссис Матесон накормила нас настоящим обедом, Мэдди, — сказала Джейн извиняющимся тоном.
Она единственная из детей чувствовала, как относится Мэдди к благотворительности со стороны соседей. Эти добрые люди были и сами очень небогаты.
Но Мэдди не хотела обременять детей своими переживаниями.
— Сосиски, говорите? Это здорово! — сказала она.
Пусть это будет благотворительность. Мэдди знала также, что, будь она даже богатой, жена викария все равно накормила бы ребятишек. Не имея своих детей, она по-матерински заботилась о чужих. К тому же Мэдди не чувствовала себя неблагодарной, а просто испытывала неудобство оттого, что, получая, она могла так мало дать в ответ.