— Мистер Уиндем-Матсен! — позвал он идущего впереди.
Тот остановился неподалеку от цехового мастера, Эда Маккарти. Оба глядели, как приближается Фринк.
— Извини, Фрэнк, — нервно облизнув губы, произнес Уиндем-Матсен, не дожидаясь, пока заговорит сам Фрэнк. — Я уже взял человека на твое место. Я был совершенно уверен, что после того, что ты вчера наговорил, здесь ты уже не появишься. — Его маленькие черные глазки блеснули, старикан явно хитрил — понял Фринк.
— Я пришел за своими инструментами, — ответил Фринк. — Только за ними. — Голос, к его удовлетворению, звучал твердо, даже резковато.
— Ну-ну, — пробормотал Уиндем-Матсен, который явно не мог сообразить, как поступить с фринковскими инструментами: отдать, не отдать? Наконец он обернулся к Эду Маккарти: — Думаю, это по твоей части, Эд. Разберись с Фринком, а мне пора. — Он взглянул на карманные часы. — А накладную, Эд, мы позже посмотрим, я уже опаздываю.
Он потрепал Маккарти по волосатой руке и, не оглядываясь, засеменил прочь.
Фринк и Маккарти стояли рядом.
— Ты ведь пришел, чтобы вернуться, — произнес после паузы Маккарти.
— Ну, — кивнул Фринк.
— Я был горд за тебя вчера. За то, что ты сказал.
— Сказал и сказал, — поморщился Фринк. — О боже, где я найду себе еще место? Ты ведь отлично это знаешь.
Чувствовал он себя препогано, а с Эдом общие проблемы и раньше обсуждать доводилось.
— Сомневаюсь, — ответил тот. — Ты же лучший станочник на всем Побережье. Своими глазами видел, как за пять минут ты из заготовки сделал деталь. Вместе с первоначальной полировкой. Сваривать вот только…
— А я никогда и не утверждал, что умею варить.
— Тебе никогда в голову не приходило открыть собственное дело?
— Какое еще дело? — опешил Фринк.
— Ювелирное.
— Ты что, спятил?
— Оригинальные вещи. Не ширпотреб. — Маккарти взял его под локоток и повел в угол цеха, подальше от шума.
— А ты подсчитай, — продолжил Эд. — Оборудовать гараж или небольшой подвал стоит примерно тысячи две — две с половиной. А я одно время делал эскизы для женских серег и кулонов. Ты же помнишь — такой постмодерн.
Он взял кусок наждачной бумаги и принялся водить по нему с изнанки карандашом — старательно, неторопливо.
Заглянув ему через плечо, Фринк увидел эскиз браслета — абстрактного, из сложных переплетающихся линий.
— А рынок? — взвился Фринк. Все, что ему доводилось видеть в художественных лавках, имело отношение к антиквариату, вещам из прошлого. — Кому нужны современные американцы? Такого со времен войны в помине нет.
— Так создай этот рынок, — скривился Маккарти.
— Что, самому торговать?