Около посольства уже виднелись машины представителей остальных Миссий, всего около двенадцати. Высокопоставленные господа, часть из которых Тагоми знал, а некоторых видел впервые, направлялись в здание. Шофер открыл дверь, Тагоми выскочил из машины, не забыв прихватить с собой портфель — пустой, разумеется: сюда не нужно было везти никаких бумаг, но выглядеть следовало солидно, не случайно забредшим соглядатаем. Взойдя по ступенькам с видом, подчеркивающим серьезность происходящего, — хотя в чем тут дело, Тагоми не догадывался, — он оказался в вестибюле.
Там уже группами собрались официальные представители, они переговаривались между собой, что-то обсуждали. Тагоми присоединился к знакомым ему людям, слушал их речи, кивал, вздыхал — словом, выглядел, как сама солидность.
Вскоре появился служащий посольства, пригласивший собравшихся в большой зал. Все расселись на стульях с откидными сиденьями, наступила тишина, нарушаемая лишь покашливаниями и скрипом стульев.
К столу на небольшом возвышении в конце зала подошел человек со стопкой бумаг. В полосатых штанах, кажется — представитель Министерства иностранных дел.
По залу пронесся шумок, сидевшие рядом, наклоняя головы друг к другу, успели обменяться предположениями.
— Господа, — начал представитель министерства звучным, хорошо поставленным голосом. — Как вы уже знаете, сегодня получено сообщение о смерти рейхсканцлера. Официальное сообщение из Берлина. Наше совещание — которое продлится недолго, так что вскоре вы сможете вернуться к своим делам — ставит своей целью проинформировать вас о наших прогнозах касательно дальнейшего хода событий в Германии. Проинформировать вас о некоторых соперничающих группировках, которые в настоящий момент определяют политическую ситуацию в Германии и активно соперничают в деле занятия места, оставленного герром Борманом.
Итак, вкратце. Первый из претендентов на место рейхсканцлера — Герман Геринг. Прошу присутствующих с пониманием отнестись к тому, что многие из представляемых деятелей им уже известны. «Толстяк» — как его зовут в высших кругах Германии, да и не только там, причиной прозвищу является, разумеется, его комплекция. Храбрый воздушный ас Первой мировой войны, впоследствии организовал Гестапо и занял в правительстве Пруссии пост, предоставлявший ему практически неограниченную власть. Один из наиболее безжалостных наци, один из основателей движения. Следует иметь в виду, что, хотя известные нынешние сибаритские наклонности Геринга и создали впечатление, что этот человек стал просто беспечным любителем вин и искусств, мнение это крайне обманчиво. Наше ведомство рекомендует вам от подобной точки зрения отказаться. Несмотря ни на что — на возраст, на усиливающуюся болезненность, на, скажем, известную противоестественность его некоторых желаний, — он напоминает в настоящий момент вовсе не выжившего из ума царька, но самовлюбленного, более всего желающего восхвалений цезаря Древнего Рима, чья сила к старости лишь возрастает. Если представить себе этого человека хозяином замка, заполненного трофеями, драгоценностями и произведениями искусства, блаженствующего в окружении ручных львов, то подобная картина окажется весьма близкой к правде. Эшелоны с награбленными ценностями шли в его поместье даже во время войны, задерживая армейские. Наша оценка: этот человек жаждет неограниченной власти и способен ее достичь. Он наиболее самодовольный представитель наци, являя собой в этом резкий контраст Гиммлеру, жившему, как известно, лишь на должностной оклад, не слишком к тому же большой. Духовный склад герра Геринга предполагает, что власть создана для удовлетворения его личных желаний, для приобретения все новых материальных благ. Ум его примитивен, отчасти даже вульгарен, тем не менее в практических делах герр Геринг весьма разумен, более того — его можно считать одним из наиболее здравомыслящих людей среди всей нацистской верхушки. Главная страсть — желание быть восхваляемым на манер императоров древности.