— Но ведь она имеет дело с альтернативным настоящим, — возразил Поль. — Многие из фантастов используют именно этот прием. — Он обернулся к Роберту. — Извините мою настойчивость, но, как это отлично известно моей жене, я долгое время был самым горячим энтузиастом научной фантастики. Старое увлечение, еще с тех времен, когда мне было лет двенадцать. В самом начале войны.
— Угу, — произнес из вежливости Чилдэн.
— Хотите полистать «Саранчу»? — спросил хозяин. — Мы с ней скоро разделаемся, дня через два — самое позднее. Знаете, мой офис неподалеку от вашего магазина. Я ее вам с удовольствием закину как-нибудь в ланч. — Он замолчал, возможно — как показалось Чилдэну — ожидая какого-то знака от жены, и добавил: — И мы с вами заодно могли бы и перекусить где-нибудь.
— Благодарю вас, — выдохнул Чилдэн, на седьмом небе от счастья. Такого он себе и представить не мог: он и этот изысканно одетый японец за ланчем в одном из роскошных ресторанов деловой части города, в которых обыкновенно обедают бизнесмены! Мог ли он рассчитывать на подобное?! Его взор загорелся, но он сдержал себя и углубился в книгу.
— Да, — хмыкнул он чуть погодя, — это представляется весьма любопытным. С удовольствием прочел бы эту вещь. Что ни говори, а надо быть в курсе того, что читают люди.
Так ли он сказал? Что же, получается, книга заинтересовала его лишь потому, что она нынче в моде? Но это же просто дурной тон. Как выпутаться?
— Конечно, нельзя оценивать книгу лишь на том основании, что она оказалась бестселлером, — попытался он выправить положение. — Многие из них представляют собой просто халтуру для невзыскательного читателя. Но эта…
Он сбился и замолчал.
— Конечно, — выручила его Бетти, — вообще, средний вкус — это штука очень прискорбная.
— Как в музыке, — добавил Поль. — Например, среди нынешних американцев не наблюдается никакого увлечения настоящим американским народным джазом. Роберт, как вы относитесь к Киду Орру, например? Или к ранним диксилендам? У меня целая коллекция записей подобного рода, пластинки фирмы «Дженет».
— Увы, — вздохнул Роберт, — в негритянской музыке я разбираюсь довольно слабо. — Похоже, хозяева не пришли в восторг от его реплики. — Мне по душе больше Бах и Бетховен.
Это вроде бы надежно. На мгновение он ощутил даже что-то вроде негодования — как же можно отрицать великих мастеров европейской музыки, вечную классику, предпочитая ей новоорлеанский джаз, эту музыку трущоб и забегаловок негритянских кварталов?
— Возможно, если я поставлю вам кое-что из записей королей ритма Нового Орлеана, — начал было Поль, собираясь выйти из комнаты, но Бетти кинула ему настороженный взгляд. Поль остановился и пожал плечами.