— Обед почти уже готов, — словно бы пояснила Бетти.
Поль вернулся на прежнее место. Пробормотал, чуть надувшись, как показалось Чилдэну:
— Джаз Нового Орлеана — это самая аутентичная, подлинно американская музыка. Он возник именно на этом континенте. А все остальное пришло из Европы, все эти заезженные баллады для лютни в староанглийском стиле.
— Мы друг с другом вечно спорим, — улыбнулась Бетти. — Я его любви к оригинальному джазу не разделяю.
— Так какой же вид альтернативного времени предлагает эта книга? — осведомился Чилдэн, взяв снова в руки «Саранчу».
— Такой, — после небольшой паузы сказала Бетти, — в котором Германия и Япония войну проиграли.
Повисла тишина.
— Пора обедать, — произнесла Бетти. — Прошу к столу двух утомленных делами джентльменов.
Она проводила Роберта и Поля к столу, накрытому в соседней комнате. На столе лежала белая скатерть, сервирован он был серебром, фарфором, хрустящими от белизны и свежести салфетками, вдетыми — как сразу распознал Чилдэн — в старинные американские кольца, для этой цели и предназначавшиеся. Серебро также было американским, высшей пробы. Чашки и блюдца, очень насыщенных синего и желтого цветов, оказались произведенными фирмой «Ройял Альберт». Чилдэн изучал предметы с нескрываемым профессиональным восхищением.
Только тарелки оказались не из Америки. Похоже, японскими, но тут он не мог ничего сказать.
— Фарфор Имари, — пояснил, уловив интерес гостя, Поль. — Из Ариты. Считается самым качественным в Японии.
Сели за стол.
— Кофе? — спросила Роберта Бетти.
— Да, конечно, — ответил тот. — Спасибо.
— После обеда, конечно, — добавила она, направляясь к сервировочному столику.
Приступили к обеду. Чилдэн нашел еду восхитительной. Бетти оказалась изумительным поваром. Особенно потряс его салат: авокадо, сердцевинки артишоков, что-то вроде приправы из зеленого сыра… слава богу, они не заставили его поглощать японские блюда… всей этой смесью зелени и кусочков мяса он был сыт со времен войны. И еще — эти вечные морские продукты. К счастью, в последнее время он мог позволить себе обходиться без креветок, моллюсков и прочих пучеглазых тварей.
— Хотелось бы узнать, — произнес он, продолжая разговор, — что именно, по мнению автора, творится в мире, в котором Япония и Германия войну проиграли?
Супруги какое-то время молчали.
— Различия очень большие, — наконец сказал Поль. — Но лучше прочесть самому. Если я расскажу, то, скорее всего, испорчу все впечатление от чтения.
— Знаете, — не удержался Чилдэн, — на сей счет у меня есть давнее мнение. Я очень хорошо его обдумал. Так вот, было бы куда хуже. — Его голос прозвучал твердо и резко. — Много хуже, — повторил он.