Кроме того, он может столкнуться с рабом.
Немецкие корабли и суда с Юга — постоянные гости в порту Сан-Франциско, и негров иногда ненадолго отпускают на берег. И всегда группами: не менее трех человек. Им запрещается оставаться в городе после наступления темноты, и, даже находясь под юрисдикцией Тихоокеанского Сообщества, они обязаны соблюдать комендантский час. Рабы, занятые на разгрузке судов, живут в пристройках к складам и от домов не отходят. В бюро Торговых Миссий их нет, но если речь идет о переносе тяжестей… например, следует ли ему собственноручно вносить свой багаж в бюро господина Тагоми? Очевидно, нет. Он обязан найти для этого раба, даже если придется ждать целый час и опоздать на встречу с господином Тагоми. Нельзя допустить, чтобы рабы увидели, как он несет что-либо сам. Ему нужно оставаться особенно собранным. За подобную ошибку можно дорого заплатить, утратив уважение присутствующих или всех, заметивших его промах.
«С другой стороны, — думал Чилдан, — даже неплохо средь бела дня собственноручно внести багаж в помещение «Ниппон Таймс». Великолепный вышел бы жест! Тем более, и законом не запрещается, и в тюрьмуза это не посадят. Великолепная возможность показать свое настоящее лицо, хотя подобное и не принято в нашем обществе. Но…
Я так бы и поступил, не будь здесь этих проклятых черных рабов. Перенести высокомерие тех, кто стоит выше меня, не составит труда, — так или иначе они подчеркивают свое превосходство, унижая меня ежедневно. Но, если меня увидят те, кто стоит ниже… почувствовать пренебрежение с их стороны, — вот, например, этого китаезы, нажимающего на, педали впереди меня. Стоило мне обойтись без услуг рикши, и он увидел бы, как я пешком добираюсь к месту встречи…
Во всем виноваты немцы. Они всегда стараются откусить больше, чем могут проглотить. Едва им с величайшими усилиями удалось выиграть войну, как они тотчас принялись покорять планеты, одновременно издавая законы, которые… ну, хотя, впрочем, идея-то в принципе неплохая. Ведь вышло же у них когда-то с евреями, цыганами. И славяне, отброшенные в своем развитии на две тысячи лет назад, в свою азиатскую колыбель. Выдворены из Европы ко всеобщему удовольствию. Назад — к скотоводству и охоте с луками и стрелами. А эти большие, в ярких глянцевых обложках журналы, отпечатанные в Мюнхене и рассылаемые во все библиотеки и киоски… Каждый может полюбоваться цветными снимками на всю полосу: голубоглазые блондины — арийские колонисты, миролюбиво пашущие, сеющие и собирающие урожай на бескрайних нивах Украины — мировой житницы. Вне всякого сомнения, эти люди — счастливы, а их ухоженные усадьбы и хозяйства приятно радуют глаз. Зато исчезли фото пьяных поляков, сидящих в оцепенении у входа в свои разваливающиеся халупы или торгующих двумя-тремя жалкими брюквами на сельском рынке. Все это ушло в прошлое, так же, как и заезженные проселки, превращаемые осенними ливнями в непролазные топи.