«А это еще зачем? — удивился про себя Эрленд. — Что им там понадобилось?»
Он притаился в одной из галерей так, чтобы видеть выход из винохранилища, и стал ждать. Вскоре слуга выбежал из подвала и быстрыми шагами направился к кухне.
«Они остались там вдвоем, — сообразил Эрленд. — Зачем? Неужели? — Догадка обожгла его. — Они хотят подмешать в вино какое-то зелье!»
Через некоторое время слуга вернулся в сопровождении главного повара герцога и еще троих дюжих слуг. Опасаясь, что его заметят, Эрленд отступил подальше за ряд колонн. Краутвурст вышел из подвала один и, зевнув, неспешно проследовал к дверям господского крыла замка и скрылся внутри. Вскоре появился и герцог, на его лице сияла торжествующая улыбка. Думая, что за ним никто не наблюдает, он потирал ладонями, словно торговец после чрезвычайно выгодной сделки. За последние дни Эрленд ни разу не видел своего хозяина в таком прекрасном расположении духа. Герцог покинул двор, и вскоре слуги выкатили на мостовую две винные бочки. Аргосец как будто случайно прошел мимо, потом обернулся я небрежно спросил:
— Хозяин выбрал какое-то особое вино?
— Да, господин, — ответил слуга, вытирая пот со лба, — он велел подать именно это…
«Обычно этим делом занимался Гутторм, — припомнил Эрленд, — или, на худой конец, старший повар, но что-то я не замечал, чтобы сам герцог спускался в подвал. Он ведь вино умеет только хлестать, а так совершенно в нем не разбирается. Неспроста все это. Пожалуй, к вину я сегодня притрагиваться не буду».
Прощальный ужин съезда благородных нобилей начался в несколько натянутом настроении, но постепенно гости разошлись, тосты следовали один за другим, послышались шутки, смех — все было как раньше, до той поры, когда череда событий в замке не поселила в душах хозяев и гостей тоску и мрачные подозрения. Бароны и герцоги вновь почувствовали себя одной большой семьей настоящих немедийцев, и герцог Бьергюльф, несомненно, был самым гостеприимным и хлебосольным хозяином.
«Что за чушь влезла мне в башку пару дней назад? — с изумлением подумал барон Арнстейн, чувствуя необычайный прилив веселья и бодрости. — Подозревать такого человека в ужасном преступлении только благодаря непонятным дурацким шуткам, подстроенным его недоброжелателями…»
Настроение у барона слегка испортилось, и он, поднявшись из-за стола, подошел к графу Мозесу, который рассыпал комплименты в кругу нескольких знатных дам.
— Извините, дражайшие, — галантно склонился перед ними барон Фронденбергский, — вы позволите на пару слов похитить вашего кавалера?