Затем он пошутил:
— Через три месяца выйдете замуж. А через год уже родите малыша. Учтите, я хочу быть его крестным отцом.
В ответ Ольга только блаженно улыбалась. Дело об убийстве, муж, вся ее прошлая жизнь сразу отошли на второй план. Это было второе рождение, и Ольга, вернувшись к себе в палату, напрочь забыла о газетах и приемнике. Устроившись у зеркала в ванной, она стала делать себе разные прически, изучать свое лицо. Жаль только, что ей категорически запретили косметику, с макияжем эффект был бы потрясающий. Теперь никто не смог бы опознать в Эдит Рюнель серенькую, некрасивую Ольгу Прадье.
Это был выдающийся день, и медсестра весело улыбалась, глядя на нее:
— Вы такая хорошенькая, я совсем не помню вашего прежнего лица. Надо будет посмотреть на фотографии, которые сделали до операции.
К Ольге мгновенно вернулись все ее тяжелые мысли.
— А что с ними сделали? Я бы хотела, чтобы их все уничтожили.
— Нет, мы обязаны хранить их на случай проверок. Иногда приходят из полиции и проверяют наши досье. Женщины, конечно, редко бывают преступницами и тем не менее…
Ольга задрожала, испугавшись, как бы такое не произошло и с ней.
— Значит, вам кажется, я хорошенькая? — кокетливо переспросила она в надежде сменить тему разговора.
— Очаровательная!
Они принялись обсуждать платья и прически. Потом Ольга осталась одна до тех пор, пока не принесли вечерние газеты.
«Следственный эксперимент в Монморанси. Завтра в 15 часов» — гласил заголовок. Ольга замерла, как зачарованная.
Следственный эксперимент. А зачем? Наверное, следователь надеялся таким образом заставить Луи признаться, но ведь могут выплыть еще всякие неясности и противоречия. Следователь Алонэ принял у себя в кабинете нескольких свидетелей, соседей пропавшей и владельцев магазинов. Всем запомнилась полковничиха Шазон, которая, выходя от следователя, согласилась ответить на вопросы журналистов. Она так расхваливала свою подругу, госпожу Прадье, такую замечательную, воспитанную женщину, которая повсюду сеяла только добро. В последние недели свидетельница несколько раз слышала крики о помощи и даже как-то раз попросила госпожу Прадье объясниться. Но напрасно, бедняжка не стала ей ничего рассказывать.
— Я уверена, — заявила полковничиха, — что госпожа Прадье не уезжала с виллы ни в пятницу 28-го, ни в субботу 29-го. Тем более на машине. Я бы обязательно услышала.
Однако в вечернем выпуске новостей сообщили важную вещь: к следователю Алонэ явился некий Туни, частный детектив, и сообщил, что он некоторое время работал на обвиняемого. При этом не уточнялось ни что именно он делал, ни в какое время работал. Эта информация появилась в газетах только на следующее утро.