— Хочу уехать из Парижа. Скорее всего на Лазурный берег.
— Одна?
— Да.
— А потом?
— Год буду бездельничать, попробую прижиться в каком-нибудь городке.
— Вам надо бы сразу начать работать. А средства позволят вам так долго жить, ничего не делая?
Ольга вздохнула:
— Придется, конечно, в конце концов работать. Я думала купить магазинчик кружевных изделий.
— В таком магазине на Лазурном берегу торговля хорошо идет только летом. В мертвый сезон можете легко прийти в отчаяние.
— Да нет, наоборот, я же только начинаю, лучше не перегружаться.
— Заедете к нам еще?
— Конечно, — пообещала она, заранее зная, что ноги ее больше тут не будет.
— Я не могу вас выписать, пока не пройдут ваши страхи. Чтобы вступить в нормальную жизнь, вы должны быть полностью умиротворены.
— Хорошо, доктор, я постараюсь.
Вернувшись к себе в палату, она взглянула в огромный парк, раскинувшийся под веселым февральским солнцем. Скоро весна, холодно только по утрам. Медсестра прибегала на работу закутанная, с красным носом.
— Газеты вас больше не интересуют? — спросила она как-то.
— Конечно, интересуют! — воскликнула Ольга.
— Вот бы еще такое дельце, как в Монморанси, и тогда вы будете читать их каждый день!
Сообщений о следствии становилось все меньше и меньше, а несколько дней назад их и совсем не стало. Луи Прадье признался, и интерес к нему упал. Еще некоторое время какие-то модные журналы писали на эту тему, но без особого энтузиазма. Луи Прадье больше не существовал, как будто он умер и похоронен.
А Ольга с того самого дня, когда муж признался в преступлении, которого не совершал, окончательно потеряла покой. Раньше она с удовольствием следила за успешным выполнением своего плана, наслаждалась волнением, которое испытывал муж. Она думала, что сопротивление будет долгим, и представляла себе неожиданные повороты.
Но Луи раскололся, как жалкий преступник. Почему? С какой целью? Она рассматривала его признание под разными углами зрения, стремилась понять и не понимала причин.
Напрашивалось только одно объяснение: Луи заключил сам с собой что-то вроде пари. Он знал, что, услышав его признание, Ольга будет удивлена, даже поражена. Он ждал от нее естественной реакции. Ведь она могла вернуться, показать полицейским и следователю, что не умерла.
Если она этого не сделает, то сама себя приговорит к смерти. Никогда она не сможет жить под своим собственным именем. Вычеркнутая из списка живых, она станет ничем. Может быть, в этом и заключается уловка Луи, его тонкая месть? Муж действовал чрезвычайно хитроумно, этого она даже не ожидала.