— Помню, ясное дело.
— Журнал с проходной на тот день посмотреть.
«Ляксандрыч» кивнул, встал из-за стола и подошел к большому двустворчатому шкафу. Вся верхняя полка его оказалась уставлена толстыми журналами, на корешках которых аккуратно были написаны даты.
— Так, — сказал начальник охраны, проводя пальцем по матерчатым корешкам. — Вот этот.
Он вытащил один из журналов, хлопнул его на стол, жестом предложив нам садиться. Что мы и сделали. Ляксандрыч толстыми как сардельки пальцами быстро перекидывал листы, пока не нашел нужную дату:
— Вот оно, — ткнул он пальцем в страницу. — Запись про выезд машины с раненым.
— Что за машина? — подался я вперед, одновременно вытаскивая из сумки блокнот.
— А вот, — он провел пальцем по строчке, — ГАЗ — полутонник, шестьдесят восьмой… и номер… вот, перепиши.
В моей действительности такой машины как ГАЗ-68 не было, а в этой была. С тех пор, как в сорок третьем году наладили производство военных внедорожников АР-43 в Москве, завод в тутошнем Горьком перешел на выпуск другой, чуть удлиненной версии советского «джипа» ГАЗ-67, с удлиненной базой и иногда закрытым кузовом, санитарной машины и чего-то вроде пикапа, маленького грузовичка, на который иногда устанавливали зенитные пулеметы. Вот из таких грузовичков здесь любили делать развозные фургончики, крепкие, проходимые и достаточно грузоподъемные.
— А вот это что за фамилия? — спросил я, переписывая номер. — Водитель?
— Точно, водитель, — ответил начальник охраны. — Играшин Вэ Вэ. Что-то еще надо?
— Угу, если можно, — кивнул я. — Откуда машина и к кому приезжала. И когда.
— Когда — скажу, — ответил тот, перелистнул страницу назад. — С утра и приехала, въезд в пять-пятнадцать. А вот чья машина и к кому — не знаю.
— К «Карасю» и приезжала, — уверенно сказал Пашкин. — Я их там сто раз видел. И водила всегда один и тот же был. Водку он забирал прямо с баржи.
— Это когда она с грузом приходила, так? — обернулся я к Пашкину.
— Ну да.
— А тут баржа уходила, верно?
— Привез чего-то, наверное. Да помню я и машину, и шофера, вечно здесь крутился.
Слово «шофер» Пашкин произнес с ударением на «о», как «шОфер».
— А машина частная или конторы какой? — решил я уточнить.
— Не знаю, — развел руками Пашкин, — чего не знаю, того не знаю. Написано на будке ничего не было, это точно.
— А на КПП кто тогда дежурил? Можно с ним поговорить будет? — снова обратился я к Матвейчуку.
— Дежурил…, - глянул он в журнал, на подпись вахтера, — Ляхов дежурил, но он уволился уже. Костя Ляхов.
— А где сейчас?
— На рынке, тоже в охране. Найдешь его, не проблема.