— А нам к шахте не надо, — сказал Иван. — У нас все проще…, - и перехватив мой сомневающийся взгляд, сказал: — Реально проще, не вру. Мы с воды подойти можем. И даже на берег не выходить.
— Затон, что ли? — вспомнил я карту. — Где уголь на баржи грузили?
— Он самый.
— А на хрена нам он?
— Пароходик один надо поискать, «Карась» называется, — и перехватив мой взгляд, Иван добавил: — С этого момента вам надо вспомнить про подписки, потому что это секретная информация.
Мы с Федькой переглянулись.
— Вань, а что в этом «Карасе» такого? И с чего он должен там быть?
— Сначала на второй вопрос отвечу: не должен, — сказал Иван, поднимаясь из-за стола и втыкая кипятильник в розетку. — Но может быть. То, что в Красношахтинске ни мародеров, ни разведки до сих пор не было — ни для кого не секрет, так?
— Мы были, — чуток погордился Федька.
— Мы — да, мы — были, — подтвердил Иван. — Но на нас список посетителей вроде как и исчерпан. А там довольно большая стоянка судов, среди которых вполне может оказаться нужное.
— А что с ним не так? — попробовал я вытащить из Ивана больше.
— Пропал этот «Карась». Вместе со всем экипажем пропал.
— И че? — продолжил тянуть из Ивана слова Федька.
— Это давняя история, — сказал Иван, наблюдая, как пузырьки срываются с нагревающегося кипятильника, опущенного в банку с водой. — Хозяин судна, Серых его фамилия, раньше у нас работал, в научном департаменте. Был у Милославского чуть не правой рукой.
Мы опять переглянулись, пока Иван в другую сторону смотрит.
— Однажды объявил, что не верит в успех работы департамента, плюнул, топнул, хлопнул дверью и подался в торговцы, прихватив в одной из экспедиций самоходную баржу. Милославский побурчал, все поудивлялись, да и забыли о нем. Плюнул человек на науку — имеет право. Тем более, что торговля у него пошла, по слухам, деньги водились, в общем — обжился человек в местных условиях и больше ничего не хотел. Здесь это нормальное явление, вы вон тоже… как веники шустрые.
— И что? — уже я подтолкнул Ивана к продолжению вместо чтения нотаций.
— А то, что Серых, похоже, науку вовсе и не бросил. Точнее — ту ее часть, которая искала отсюда выход. А баржу свою чуть ли не в плавучую исследовательскую станцию превратил. Но когда такие слухи пошли — баржа пропала. Вот, в сущности, и все.
— Что мы там найдем? — уточнил я, поднимаясь из-за стола и вынимая из шкафа свою персональную кружку.
— Серых был ученым, настоящим, — Иван начал обматывать тряпкой горлышко банки, вода в которой закипела. — И всегда вел записи, подробнейшие. Вот эти самые записи неплохо было бы и найти.