— Ты меня очень огорчила, Мегуми. — Отец начинает беседу на низких, баритональных тонах. — Твоя бабушка все мне рассказала.
— Нет, далеко не все. Есть много того, что ей неизвестно.
Оставив мою ремарку без внимания, отец продолжает:
— Я же говорил тебе, что ты не должна ездить к матери и писать ей письма. А ты не послушалась. И теперь я в глупом положении перед семьей Като и перед твоей новой приятельницей — ветеринаром. Да еще катаешься по ночам в машине с этим парнем.
— Этот парень — Тору Учида. Ты должен его помнить. Я же не с незнакомцем каким-то шляюсь.
— Ты еще ничего не знаешь о мужчинах, — повысил голос отец. — Твоему дружку — двадцать или двадцать один. Он взрослый мужик. И ты даже не представляешь, что у него может быть на уме, когда он сидит в темноте в машине, наедине с юной девушкой. Хорошо еще, что с тобой ничего не случилось. Пока еще.
Если бы не моя злоба, я бы расхохоталась. Сидя со мной в машине, Тору думал не обо мне, а о другой девушке. И вообще отец не имеет права говорить о нем гадости.
— Тору никогда не сделает мне ничего плохого, — решительно заявила я.
— Не зарекайся.
— Я в этом уверена. Он относится ко мне лучше, чем ты.
Я вспомнила, как Тору вынимал из стеклянного ящика мертвых бабочек, осторожно брал их за кончики крыльев и с почестями хоронил. Вот если бы у отца была такая коллекция, он ради меня ни за что бы с ней не расстался. Это Тору мог сказать: «Не хочу, чтобы ты плакала», а не мой драгоценный папаша. Он прочел бы мне нотацию, объяснил, что я не права, а он волен поступать, как захочет его левая нога.
— Тору никогда не сделает мне ничего плохого, — повторила я, — потому что он добрый. Он заботится обо мне больше, чем ты.
Долгое время отец молчит. Он сузил глаза, словно обдумывая какую-то важную вещь, и барабанит пальцами по подлокотнику кресла.
— Я очень много работаю, чтобы ты ни в чем не нуждалась, — пробормотал он наконец. Голос у него тихий, он проглатывает слова. Никогда не слышала, чтобы его речь звучала так жалобно.
Может, посочувствовать отцу? Что делать, если он не способен на теплые чувства? Он никогда не поступался ради других своими эгоистическими интересами. Когда я была маленькая и отец еще не завел себе подружку, мать постоянно расстраивалась, потому что отец засиживался допоздна на работе, а выходные проводил с друзьями. Пожертвовал бы лишним часом в своей конторе или воскресеньем в гольф-клубе, и у матери было бы совсем другое настроение. Сейчас он должен понимать, что и бабушка не слишком счастлива: он вынудил ее переехать к нам, а сам дома не бывает. Женщина из Хиросимы дороже ему, чем мы с бабушкой. Он ради нас не пожертвует ни одним часом, проведенным с ней. В этом его отличие от людей, которых я знаю. Я не говорю уже о матери или о Тору. Все мои друзья: Миёко, Норико, доктор Мидзутани — ради меня поступились бы многим. Так же, как и я ради них. Но отцу этого не дано. Мне остается лишь пожалеть его, как я жалею тех, кто не может оценить богатство красок или хорошую музыку, потому что они или дальтоники, или им медведь на ухо наступил.