Мелани пристально смотрела на него... боясь верить, боясь, что слух играет с ней какую-то странную шутку. Или шутит Бэйли?
— Если это одна из твоих безумных шуток, Бэйли, я никогда, никогда в жизни не прощу тебя.
— Когда это я сыграл с тобой какую-нибудь безумную шутку?
— В шестом классе, когда ты подсунул червей в мой бутерброд, а потом поспорил с Майком Муром, что я съем свой быстрее, чем он свой. Хорошо, что я увидела червей раньше, чем откусила первый кусок.
Глаза Бэйли весело загорелись.
— Да, действительно, значит, я все-таки однажды сыграл с тобой безумную шутку... но это было давно, мы были детьми, — он вздохнул, глаза его потемнели. — Мы уже давно не дети, Мелли. Я хочу остаться твоим лучшим другом, но я также хочу быть твоим мужем и человеком, с которым ты разделишь мечты... человеком, с которым ты будешь заниматься любовью каждую ночь до конца твоей жизни.
— Ох, Бэйли, если ты меня не поцелуешь, вот прямо сейчас, клянусь, я умру! — почти закричала Мелани.
Он поспешил осуществить ее желание — крепко обнял и, прижав к себе, стал целовать с такой изумительной сладостью и нежностью, что все кусочки ее разбитого сердца вернулись на свои места.
Немного отстранившись, Мелани посмотрела на него серьезно и твердо.
— Бэйли, а это все не из-за ребенка? Я имею в виду, может, ты хочешь остаться женатым на мне, потому что нам нужно завести еще одного ребенка, чтобы этот не был единственным?
— Моя чудесная, изумительная Мелли, существует только одна причина, которая может заставить меня остаться женатым на тебе, и эта причина — любовь. Я говорю не о любви друга к другу, я говорю о любви мужчины к женщине. А ты моя единственная любимая женщина, с детства и на всю жизнь.
Мелани кивнула — эмоции переполняли ее, и она была не способна говорить.
— Я думаю, что был уже влюблен в тебя, когда в пятом классе избил из-за тебя Харли Раймонда.
Рассмеявшись, Мелани потрясла головой.
— Нет, это Харли Раймонд отделал тебя, но самое важное — твой порыв.
Бэйли взял ее лицо в свои ладони и, глядя на нее с почти осязаемой нежностью, сказал:
— Нет, Мелли, самое важное — это любовь. Я хочу всю оставшуюся жизнь любить тебя и быть любимым тобой.
Их губы вновь слились в поцелуе. В этом поцелуе было все: доверие и радость дружбы, страстное желание любовников, душевная близость единомышленников.
— Я люблю тебя, Мелли, — прошептал он ей на ухо.
— И я люблю тебя, Бэйли, — ответила она.
Внезапно он встал, а она охнула от неожиданности, потому что он вдруг поднял ее на руки.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— То, что должен был сделать два месяца назад. В некоторых вопросах надо строго следовать правилам. Я думаю, если я перенесу тебя сейчас через порог, как положено, это сделает наш брак настоящим — навсегда.