Теплая вибрирующая вода наконец успокоила Габби, и она отдалась воспоминаниям. Бесценным воспоминаниям о своем раннем детстве, матери и отце…
Габби распахнула глаза, почувствовав прикосновение мужской ступни к своей. Ее испуганный взгляд схлестнулся с парой темно-карих, почти Черных, глаз, подернутых дремотной дымкой, но тем не менее чуть насмешливых.
— Что ты здесь делаешь? — Почему она так… так испугалась? Не в первый раз они вместе принимают ванну.
— Мое присутствие нежелательно?
— Да. Нет, — исправилась она, не в силах оторвать взгляд от его мужественного лица на расстоянии вытянутой руки от ее собственного. Высокие скулы, твердо очерченный подбородок, чувственные губы…
Уголки его рта слегка приподнялись, обнажив ослепительно белые зубы.
— Ты говоришь неуверенно.
— Вероятно, потому, что чувствую себя неуверенно.
Бенет протянул руку, ласково провел пальцем по ее щеке, нижней губе, и от этого движения заволновались мощные мускулы под гладкой кожей широкой груди.
Легкий аромат его одеколона лишил ее самообладания, зрачки Габби расширились.
«Пожалуйста, — мысленно взмолилась она. — Не делай этого со мной».
Медленно, постепенно, с бесконечным терпением Бенет разрушал ее оборону. Его пальцы спустились к бешено пульсирующей жилке на ее шее, обвели контуры грудей. Твердая сильная ладонь сжала нежные выпуклости, лаская соски.
Губы Габби раскрылись, веки опустились.
«Ни один человек не должен иметь такую эмоциональную власть над другим, — подумала она. — В душе должен быть какой-то встроенный механизм, предотвращающий такое вторжение… и полное подчинение».
Сильные руки обхватили ее талию, и без всякого усилия Бенет посадил ее к себе на колени. Габби почувствовала себя окруженной, пойманной в клетку его плеч, рук, ног.
Ей стало тепло, что не имело ничего общего с температурой воды, и, когда его губы коснулись впадинки у основания ее шеи, она вздохнула, сдаваясь.
Бенет умел довести женщину до безумия и был достаточно хладнокровен, чтобы удержать ее на грани, ласкать, пока она не будет готова рыдать, моля об освобождении от любовной лихорадки.
И в это эротическое путешествие Габби не хотела отправляться ни с кем, кроме Бенета.
Она готова была отказаться от своего состояния, своей жизни, всего… лишь бы он чувствовал то же самое.
Он взял ее за плечи и опустил голову, прижавшись губами к ее рту, наслаждаясь сладостью ее губ.
Габби обвила руками шею Бенета, погрузила пальцы в густые волосы. Она чувствовала страсть в его поцелуе, необузданную энергию, не уступающую ее собственной.
Его язык скользил по ее губам, поддразнивая и пробуждая дремлющую чувственность.