Он ужом проскользнул меж слушающих кочевников и оказался в толпе. Пробираясь ближе к певцу, он вдруг подумал, что ему может еще повезти — если все так заворожены голосом его спасителя, то, может быть, еще удастся самому завершить задуманное и потихоньку улизнуть.
* * *
Песня смолкла. Даждь дотянул последнюю ноту и склонил голову, ожидая слов Одореха.
Вождь геттов поерзал, устраиваясь поудобнее. Он уже очнулся от наваждения и словно впервые смотрел по сторонам, припоминая, где он и что с ним. Взгляд его натолкнулся на коленопреклоненного Даждя.
— Да, певец, твое искусство прекрасно, — молвил Одорех. — Голос твой заставляет забыть даже красавицу и доброго коня… Ты не обманул меня, чужак, и я слово свое сдержу. Раз ты мирно проезжал мимо, то будь свободен и дальше. А не хочешь больше по свету бродить — оставайся! Мы хорошие песни ценим! У любого нашего костра тебе найдется место!
Одорех широким жестом обвел становище, и стоящие поблизости согласно загудели.
Даждь встал, перевесив гусли за спину.
— За то благодарствуй, вождь, — ответил он, — а только я отвык на одном месте сидеть. У меня свой путь…
На миг темное облачко набежало на чело Одореха, но он отогнал непрошеные мысли и развел руками.
— Что поделаешь, — усмехнулся он. — Мы и сами свободные птицы — волю и степь больше жизни любим. Орлу простор нужен. Лети, не задерживаю...
Но видно было, что ему отказ певца совсем не по нраву. Даждь понял, что Одорех мало верит в легенду об изгнании с запада, когда тот заговорил с неожиданной настойчивостью:
— Так возьми от нас дар за твой голос! Ничего не жаль — хоть коня из моих табунов, хоть девушку…
Две или три красавицы тотчас же устремили взоры на Даждя, но тот решительно покачал головой.
— Благодарствуй, но есть уже у меня подруга сердечная, жена моя, — сказал он и, вспомнив об Агрике, быстро добавил: — Вот коня я бы взял в заводные!
Это несколько примирило его с кочевниками, не привыкшими к отказам, но Одорех вновь заговорил.
— Дам коня, какого хочешь, — согласно кивнул он, — да только на что тебе пустой конь? Он хорош, когда есть что везти на нем. От женщин ты отказываешься, так прими золота или… сам назови, что тебе больше по сердцу. Ткани дорогие? Вещи иноземные?
«Я приму, а он потом за мной вдогон пошлет и скажет, что я украл», — мелькнуло у Даждя.
— У певца главное богатство — его голос, — нарочито весело ответил он, но тут же заторопился. — Вот вина я бы с удовольствием испил!
Одорех с кислой миной все же хлопнул в ладоши:
— Вина! И лучшего!
— Но в мою чару!
Даждь направился к коню. Положив в тороки гусли, он со сдерживаемым трепетом извлек на свет Грааль. Что надо налить в него, оставалось тайной, но во все чаши наливают вино. А у кочевников вина из дальних земель, так, может, среди них есть нужное?