— Куда спешим? — прозвучал шипящий, но несомненно женский голос.
Нежить попыталась отвернуться, но неведомая сила, сравнимая лишь с силой ее повелителя, заставляла покоряться.
— Повелитель… повелитель ждет… — заторопилась нежить, подбирая слова на непривычном для ее рта людском наречии. — Он послал следить… Его враг — человек — здесь… Я сделала, что приказал повелитель. Спешу — он ждет. Нельзя заставлять ждать! Я спешу… повелитель…
Она осеклась под строгим взглядом змеи.
— Кто твой повелитель? — приказала та. отвечать.
Нежить завертелась волчком, щелкая зубами от страха. Она боялась того, кто послал ее на поиски, но белая змея одним взглядом скручивала ее в узел, безжалостно выдавливая признание.
— Я… не знаю, — почти простонала нежить, корчась на земле в судорогах. — Мы зовем его.. Кощеем…
Головка змеи резко взлетела вверх, а потом метнулась вниз — к самой морде нежити.
— Кощ–щей? — В голосе ее послышалась заинтересованность. — Какой?
Нежить заверещала, чувствуя, как холодные кольца проникают ей в память, отыскивая примету или облик повелителя. Она попыталась защититься, но было поздно. Змея уже узнала все, что ей было нужно.
— Хм, — она почти веселилась, — а за кем это охотится мой братец?
— Всадники, — пролепетала нежить, сломанная силой змеи, — два всадника у реки… Чародей… Старый враг повелителя…
Больше нежить не могла ничего сообщить — Кощей не считал нужным посвящать своих слуг во все тонкости дела.
Змея опять, пристально вгляделась в сознание нежити.
«И как это Кощея тетка из дому отпустила?» — подумала она, и нежить невольно поймала ее мысль.
— Ну что ж, —- обратилась змея к нежити, — ты свободна. Лети к своему повелителю, а я тем временем наведаюсь к чародею…
Змея отвернулась. Белые холодные кольца пришли в движение. Тяжелый паралич, охвативший все тело, отпустил нежить. Торопясь, пока змея не вернулась, она поднялась и поспешила прочь. Ее подгонял страх перед Кощеем — еще неизвестно, что он подумает, если узнает о вмешательстве своей родственницы. Но предупредить повелителя было необходимо.
* * *
Привычка к тяготам походов сделала свое дело — Даждь проснулся первым, когда солнце уже поднялось над верхушками самых высоких деревьев. Тело не чувствовало усталости — он привык по многу часов проводить в седле.
Даждь поднялся. Пристроившийся у него под боком Агрик мирно посапывал, свернувшись калачиком. Спутанные лошади стояли плечо к плечу. На их боках присохли остатки пены, из‑за чего оба жеребца казались одинаково серо–бурыми. Хорс первым вскинулся, приветствуя хозяина.