Но уже и так было видно, что птица приближается, а вслед за нею сквозь чащу движется какая‑то огромная масса. Теперь, с близкого расстояния, звуки напоминали рев взбешенного быка.
— Вот дрянь! — не выдержал Даждь. — Предал, пернатый болтун!
— Ты поговоришь с ним потом, — оборвал его Дунай, — а пока надо со змеей кончать. Чур, я первый!
Подхватив копье и поудобнее взяв щит, он всадил шпоры в бока своего коня и с криком поскакал навстречу темной массе.
Агрик тревожно оглянулся на Даждя:
— А мы что, хозяин?
Даждь достал из ножен меч.
— Придется помочь.
В это время Гамаюн обернулся через плечо, вымеряя расстояние, и увидел несущегося на него во весь опор Дуная. Застыв в воздухе, он в следующую минуту ринулся с отчаянным криком.
— Стой! Не сметь!
Сложив крылья, он камнем упал на скачущего витязя я вонзил когти в его кольчугу. Дунай покачнулся, роняя копье. Мчащийся жеребец его запнулся на бегу, завизжал и рухнул вместе с седоком и его противником.
Потрясенные его падением, Даждь и Агрик поскакали туда и явились в тот самый момент, когда Дунай уже поднялся. Его дрожащий жеребец отбежал в сторону, вздрагивая всем телом, а Дунай отчаянно наскакивал на Гамаюна, который оборонялся от его выпадов крыльями и голосил при этом так, словно на него напали убийцы.
— Хозяин! — заверещал он, заметив Даждя. — Спаси! Я не виноват!
Но витязь не успел и пошевелиться. Как раз в этот миг полог леса раздался, и к сражавшимся вышла огромная корова, черная как ночь. Остановившись на опушке леса, она вскинула лобастую голову — и прозвучал тот самый рев, который путники слышали накануне.
Гамаюн и Даждь увидели ее одновременно, но если витязь просто застыл, не веря своим глазам, то полуптица ринулась к корове с отчаянным воплем:
— Вот они! Вот они! Я про них говорил!
Дунай круто развернулся, готовый к новой схватке.
— Смотри, как я разделаюсь с твоим змеем… — начал он, но увидел корову и остолбенел, хлопая глазами.
Черная корова была почти на локоть выше в холке самого Хорса и в три раза толще. Ее огромные рога, лирообразно изогнутые, грозно торчали вверх, фиолетовые глаза строго оглядели всех по очереди и остановились на Дажде.
— Как я понимаю, здесь кто‑то хочет со мной сразиться? — прозвучал неожиданно высокий грудной голос.
Дунай, стоящий в боевой стойке с оружием наготове, ахнул и выронил меч и щит, безвольно опустив руки.
— Не может быть, — прошептал он пораженно. — Корова…
— И не просто корова, — откликнулся Гамаюн с оскорбленным видом, обращаясь к Дунаю, — а сама владычица Земун–небесная… А ты — «змей, змей»!.. Чуть меня не прирезал… Хозяин, да скажи хоть ты ему!