— Я бы подкрепился, — коротко сообщил Франклин. — А то прямо живот подвело.
И не солгал. Позавтракал он много часов назад. Половинка грейпфрута, круассан, черный кофе… Традиционный завтрак бизнесмена, когда впереди несколько часов за письменным столом, а потом деловой ленч с клиентом. А вот если собираешься верхом скакать или денники чистить — это же курам на смех!
— На голодного ты мало смахиваешь, — фыркнул старик.
— А ты прислушайся, папаша: слышь, какие трели брюхо выводит? — усмехнулся Франклин.
— Грегори меня зовут, ясно? Ладно, ступай в дом, да смотри, через черный ход. Скажешь Рамоне, она тебя накормит.
Внушительный, просторный особняк радовал глаз… Впрочем, дом самого Франклина в Чарлстоне ни в чем ему не уступал. Он постучал в дверь, мысленно браня себя на все лады. Почему так неистово бьется сердце? Вот он сейчас войдет и увидит женщину, которая, возможно, дала ему жизнь…
Рамона оказалась из тех, кого называют пышками. Круглые щеки, ладная полная фигура, блестящие черные волосы заплетены в толстую косу и короной уложены на голове.
Нет, это не моя мать. Франклин понял это в тот самый миг, когда экономка отвернулась от плиты и улыбнулась ему.
— Сеньор, что вам угодно?
— Меня Грегори прислал, — сообщил он, чувствуя, как пульс понемногу восстанавливается до нормального. — Сказал, меня тут накормят.
Рамона просияла еще приветливее, усадила новоприбывшего за массивный дубовый стол и поставила перед ним яичницу с ветчиной, домашний пирог и огромную чашку с дымящимся черным кофе.
— Ну и повезло же работникам «Форталесы» с поварихой! — похвалил Франклин. — А уж детишкам-то вашим и того больше! — добавил он небрежно. На всякий случай стоит проверить, хотя в ответе он был загодя уверен.
— Ах, деточки мои! — радостно подхватила Рамона и тут же обрушила на него целую лавину сведений про свою дочку Клару, студентку колледжа, и сына Ортего, доктора в Тусоне.
— Доктор Ортего Маклоу, — с гордостью повторила она. Щеки ее зарумянились, и экономка вдруг показалась куда моложе своих лет. — Мой старшенький… грех юности, так сказать.
— Ну и сколько же этому греху юности стукнуло? — улыбнулся Франклин.
И Рамона с готовностью сообщила, что доктору Ортего в следующем месяце исполнится аккурат тридцать пять.
Франклин кивнул, ощутив в груди внезапную пустоту. Но ведь именно этого он и ждал, ведь с самого начала понял, что эта добросердечная женщина не его мать. Уж она-то не выбросила бы собственного ребенка, точно щенка!
— Очень вкусно, — поблагодарил он, вставая. — Спасибо, Рамона.
Он звонко чмокнул экономку в щеку и вышел во двор. Грегори тут же приставил его к работе. Бездельников управляющий не терпел.