— Тридцать пять лет, — поправил Франклин. — Я родился в «Форталесе» тридцать пять лет назад, шестого августа или около того…
— Шестого августа? — вздрогнул Гриффит.
— Да. И я надеялся… Уинстон!
Скрюченные пальцы разжались. Бокал полетел на пол и покатился по ковру. Стремительным прыжком Франклин преодолел разделяющее их с Гриффитом расстояние.
— Уинстон, не вставайте! Я позову кого-нибудь, — заботливо проговорил он.
Лицо Гриффита Уинстона побелело как мел; теперь он вполне выглядел на свои семьдесят три и даже старше.
— Не нужно никого звать.
— Но вы…
— Не надо! — Старик до боли сжал руку Франклина. Пальцы были влажными на ощупь, но былой силы не утратили. — Просто… просто устал немного. Вот и все.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я здоров как бык.
Что-что, а на здорового быка старик нисколечко не походил. Франклин внезапно устыдился. За последние два часа он наставил синяков старику, который ему в деды годится, а теперь еще допрашивает с пристрастием…
— Только языком не трепи насчет того, что видел, — проворчал Гриффит.
— Как скажете.
— Вот и славненько. — Гриффит поднялся на ноги. Щеки его снова порозовели, рука, что легла на плечо гостя, больше не дрожала. — Ну что ж, Крэгг, жаль, что ничем тебе не помог. Правда жаль, да только если и были тут брюхатые работницы, я того не помню.
Франклин кивнул. В глубине души именно этого он и ожидал. Спустя столько-то лет…
— Попытка не пытка, — тихо отозвался он. — Я, собственно, ни на что и не рассчитывал.
— Приятно было познакомиться, — усмехнулся Гриффит, придержав для гостя дверь. — Держу пари, нечасто бывает, чтобы большая шишка вроде тебя не побоялась влезть по колено в дерьмо.
— К дерьму я привык, — усмехнулся в ответ Франклин. — Я еще парнишкой на ранчо вкалывал. Там-то и научился с лошадьми управляться.
— И недурно научился, ежели верить моей дочке да управляющему. — Гриффит откашлялся. — А Грегори ты не расспрашивал? Насчет того, чьи жены ходили брюхатыми тридцать лет назад?
— Тридцать пять. Нет, не расспрашивал. Хотел сначала с вами потолковать.
— Ну, ничего, мой мальчик, я сам его спрошу. Старина Грегори наверняка тоже ничего не помнит, но со мной, держу пари, охотнее пооткровенничает, нежели с чужим.
— Спасибо, я очень… — искренне начал Франклин, но слова признательности застряли у него в горле.
Последние несколько минут Гриффит Уинстон держался любезно, едва ли не дружелюбно. Но вот гость встретился с ним взглядом — и опешил. Выцветшие голубые глаза пылали огнем непримиримой ненависти. Или это был страх?
Франклин хищно сощурился. Вот ведь сукин сын — решил обвести вокруг пальца! И ведь почти преуспел! Интуиция подсказывала: Уинстон что-то скрывает. И это «что-то» может привести его, Франклина, к разгадке, открыть ему правду о собственном происхождении!