— Так значит, во время шторма вы испытываете радость?
— Не пойму, что в этом плохого?
— Да ничего! — Несколько секунд Джас внимательно изучал собеседницу насмешливым взглядом. Затем вдруг резко отвел его в сторону: — А вы не боитесь за цветы?
— Естественно, боюсь. Но стихия не застанет меня врасплох, я внимательно слежу за прогнозом погоды.
Джас рассеянно кивал, погруженный в собственные мысли. Он допил кофе, а от второй чашки вежливо отказался:
— Я слишком долго отвлекал вас от работы, — произнес он, вставая.
— Ну да, вам ведь тоже нельзя терять время! — спохватилась Блайт. Она тоже поднялась и пошла провожать гостя. — Но, признайтесь, в настоящее время вы не преподаете?
— Почему же? Я занимаюсь с учениками по почте.
Оказалось, Блайт никогда о таком не слышала:
— Музыкой?!! Но как можно брать уроки музыки по почте?
— Вовсе не музыкой. — Джас явно сомневался, продолжать ли эту тему, но так как девушка продолжала смотреть умоляющим взглядом, в конце концов сдался. — Я преподаю математику.
— Ах, математику… — разочарованно протянула Блайт.
— Высшую математику, — уточнил Джас и быстро добавил: — А эта наука не терпит пустой траты времени.
Ага! Вот ты и получила за свою болтовню! — пронеслось у нее в голове.
— Надо признаться, в школе математика давалась мне с трудом, — сказала Блайт.
— Вы не одиноки, но скорее всего имеете в виду арифметику. Настоящая же математика… это волшебная наука, полная загадок.
— Так-таки и волшебная? — недоверчиво переспросила Блайт.
— Пифагор, например, основал целое религиозно-философское учение, исходившее из представления о числе как основе всего сущего.
— Вы тоже боготворите числа? — Блайт послала ему лукавую улыбку.
— Они меня просто восхищают. — При этом признании глаза Джаса вдруг ярко заблестели. — Вам должно понравиться высказывание одного математика: «Теория чисел постоянно подкидывает человечеству все новые и новые секреты, разгадывать которые все равно что вдыхать аромат цветов — так же легко и приятно».
— Но какая связь между математикой и цветами?
— Сейчас объясню… Этот ученый муж говорил, что цветы кишат вредными насекомыми, которые только и ждут, чтобы поскорее ужалить какого-нибудь любителя приятных запахов, который, однажды укушенный, все равно повторит свои попытки в надежде насладиться божественным ароматом.
— А, теперь я поняла, на что вы намекаете! — воскликнула Блайт. — Но я бы возразила вашему мудрецу, что надо просто избавляться от насекомых, чтобы они не портили жизнь окружающим.
— Нет, вы решительно ничего не поняли! — рассмеялся Джас. — Но мне действительно пора домой.