— Почему нет смерти? — опять поинтересовался у меня врач.
— Есть только страх, — ответила я. — Бабушка мне все объяснила тогда. В то утро.
А потом меня выставили за дверь.
Врач о чем-то долго говорил с матерью, та потом выскочила из кабинета вся пунцовая, сердитая. Схватила меня за руку и потащила домой.
— Больше мы не пойдем к этому врачу! Он ужасный специалист. Он ничего не понимает в детской психике.
Вечером домовой Яшка, как обычно, закутал меня в одеяло и неспешно устроился на краю постели.
— Линочка, — сказал он, — не надо всем говорить про духа в балахоне.
— Почему?
— И про смерть тоже не надо. И про меня.
— Ну, почемуу?
— Видишь ли, — Яшка покачал кудлатой головой, — не все люди могут видеть нас. Лишь некоторые, вроде тебя. И твоей бабушки, покойницы Василины Григорьевны. И те люди, которые не могут видеть нас, они… они, знаешь ли, нас боятся.
— Почему?
— Поймешь, когда вырастешь. — Конечно, я тут же надулась. — А пока пообещай мне, что никому никогда не будешь говорить ни про меня, ни про духа в балахоне, ни про других духов. И тем более про то, что смерти нет.
Я подумала немного. Решила схитрить.
— А когда я вырасту?
Яшка задумался.
— Когда тебе будет тринадцать лет, я тебе все расскажу. А теперь спи.
Спустя еще пять лет я усиленно стучалась в стенной шкаф, где за старыми шубами и пальто жил Яшка. Яшка упорно не желал выходить.
— Ты обещал, — гундосила я и даже подпрыгивала от собственного гундоса. — Ты обещал!! Ну, Яшка, не честно!!
— Честно — не честно, села бабка в кресло, — проворчала дверца шкафа. — Спать не даешь.
— А нефиг спать. Я уже из школы пришла.
— Уроки сделала? — оживилась дверца шкафа.
— Яшка!! Успею. Мне вчера тринадцать исполнилось? Исполнилось. А ты обещал? Обещал. Выходи давай!!
Дверца шкафа некоторое время думала. Наконец, Яшкин голос пробасил:
— Ну, раз обещал, то скажу. Ты лучше чаю завари покрепче, я тока рубаху одену и выйду.
Вскоре мы уже сидели на кухне. Яшка пил чай, как обычно, из большой цветастой кружки, громко причмокивая, закусывая кусками сахара. Я терпеливо ждала. Знала, что пока Яшка чаю не напьется, толку мало будет.
Наконец, домовой вытер губы и сказал:
— Знаешь, Линочка, в мире полно всяких разных духов. И все они для чего-то нужны. А тот дух, ну тот, который в балахоне, он вроде как смерть. Вернее, не смерть. Не совсем… — Яшка задумался, зачмокал губами. — Он появляется там, где кто-то может умереть.
— Что значит, может?
— Может, умрет, а может, и нет.
— Как так? — не понимала я.
— Ты ж его чаще всего на перекрестках видишь, да? — Я кивнула. — Значит, кто-то из людей может там погибнуть. Вероятность есть такая. Машина собьет, например. Но если этот кто-то случайно задержится, отвлечется, ну мало ли! Если он опоздает, и машина проедет мимо — значит, он не умрет. Понимаешь?