Сашка молча метнул свой топор в голову 'охотничка'. Спасла его похвальная реакция — гадёныш присел и тяжёлая железяка прогудела у него над ухом. В следующий момент Сашка уже сбил его с ног, молотя мерзавца кулаками, коленями и лбом.
— ВАЛИ ОТСЮДА, Я СКАЗАЛ!
— Ах ты ж, тля!
А потом Сашка почему-то оказался лежащим на земле, потом ему в лицо прилетел страшный пинок сапогом, потом он закрыл голову руками, и всё его тело взорвалось болью.
— Нет! Не надо!
— А! Нет!
— Дед, не надо… аааа…
ПАМ, ПАМ, ПАМ, ПАМ!
И всё кончилось. Сашка скрючился на земле и его вырвало. Страшно болели рёбра, было больно дышать, а кровь заливала глаза так, что было невозможно рассмотреть, что же происходит вокруг.
— Сашенька! Ой! — Лена выскочила из дому и, повизгивая от ужаса, кинулась к мужу. — Не подходите!
'Солнышко, зачем ты… я сейчас. Сейчас встану'
Глаза не видели ничего. Рыдание Елены перекрыл уверенный баритон.
— Не плачь дочка, всё уже позади.
Дубинин замер.
'А я знаю этот голос! Кузьма?'
Прочухался Сашка только через час. Голова его лежала на коленях любимой, которая забинтовала содранную кирзой кожу на голове и сейчас перебирала своими восхитительными пальчиками вихры, торчащие из-под бинтов. Рядышком сидели очень серьёзные дети, которых обнимала заплаканная мама.
— И чего вы? — Дубинин слабо улыбался.
— Папка!
— Тихо! Не давите на него!
— Баба, я осторожно! Ты что, не понимаешь?
'Кнопка моя'
За дверью слышался деловитый разговор свояка с извозчиками. Мужики что-то обсуждали и ни с кем, судя по всему, не дрались. Мама встала и увела детей на улицу.
— Лена, что произошло?
— Кузьма. Застрелил их. Всех. Он уже ушёл. Велел извозчикам лошадей собрать и этих… похоронить.
Лену начала бить крупная дрожь.
'А. БАЛ. ДЕТЬ!'
— Успокойся, милая. Всё будет хорошо.
Этой ночью Саша так и не заснул. Не из-за боли в избитом теле. Нет. Он лежал, смотрел в тёмный потолок и крыл себя последними словами. До него только сейчас дошёл весь кошмар той авантюры, в которую он втравил свою семью. По какой тонкой ниточке он прошёл. Ведь он НИЧЕГО не мог сделать. От его действий не зависело ничего, и лишь случайность в лице Кузьмы, спасла его жену от надругательства.
'Спасибо тебе, дед'
Утром всё желание Дубинина сходить в гости к деду пропало, едва он дополз до завалинки. Поход к туалету и обратно чуть его не убил. Правый бок горел огнём — рёбра были точно сломаны. С завалинки Сашка отлично видел, как снова на хутор заявился дед, отвёл в сторону заспанных извозчиков и о чём-то долго с ними говорил. Те прониклись и, кланяясь на ходу, побежали запрягать телеги.