Вблизи, без сценического грима, без ослепительного платья, она выглядела еще более потрясающе. Ему это понравилось. Значит, то была не просто иллюзия. В ней было что-то свежее, невинность, которая понравится широкой публике.
— Я теперь агент, работаю на таланты, — сказал он, вынимая из кармана визитную карточку. — У вас есть агент?
— Нет, мистер Холбрук.
— Просто Бадди, — поправил он. — Я — агент Клифа Карлсона. Поэтому я здесь. Мне понравилось то, что я видел сегодня на сцене. Я хотел бы работать на вас. То есть в том случае, если вас интересует карьера в шоу-бизнесе.
— Интересует? Я полна решимости ее сделать.
Он увидел изменившееся выражение ее глаз и понял, что принял мудрое решение действовать напористо. Ему не придется прилагать больших усилий. Эта рыбка прямо выпрыгивает из воды за крючком даже без всякой наживки.
— Послушайте, не хочу вас чересчур торопить. Я пробуду здесь два дня. Номер 1178. — Он написал его на карточке, хоть и не сомневался, что она не нуждается в подобном напоминании. — Позвоните мне. Поговорим о деле.
Когда он уже уходил, Алекс дотронулась до его руки:
— Мистер Хол… Бадди?
Он обернулся.
— А как насчет ребят из группы?
Он пожал плечами:
— А что насчет них?
— Вы их тоже будете представлять?
— А вы согласны только вместе с ними?
Она резко кивнула:
— Непременно. Если бы не они, меня бы здесь не было.
Преданность. Это ему тоже понравилось. Редкое качество в том садке с акулами, где он работал.
— Ладно. Почему бы и нет. Обсуди это с ними и возвращайся ко мне, сладкие губки.
— Тебе еще не надоело?
Услышав над ухом низкий голос Мэтта, Алекс медленно повернулась. Клиф как раз рассказывал веселую историю, и все вокруг животики надрывали, но она способна была думать только о том, как улыбка собирала морщинки в уголках глаз Мэтта.
— Что не надоело?
— Эти похвалы, лесть и голливудская пустая болтовня.
Она усмехнулась:
— Не думаю, что мне могут когда-нибудь надоесть похвалы и лесть. Но вот от болтовни у меня голова идет кругом. Это признак того, что мне надоело?
Он наклонился поближе, и его теплое дыхание легонько коснулось ее шеи.
— Возможно, это признак передозировки.
Пытаясь взять себя в руки, она легкомысленным тоном произнесла:
— И что же мне теперь делать?
— Удрать, — прошептал он, хватая ее за руку. — Иначе ты проснешься с самой сильной головной болью от похмелья, какая у тебя только бывала.
Смеясь, Алекс позволила ему вытащить себя из номера Клифа. Они прошли полутемным коридором, по полу которого тянулись многочисленные провода и кабели, миновали заднюю часть темной сцены, где стояли столы, поспешно накрытые чехлами.