– Я люблю тебя, – просто сказала она. – Возьми меня вот так.
И прижала свои великолепные ягодицы к его естеству.
Муслин приятно защекотал его вздыбившийся член, сводящая с ума мука вынудила его хрипло рассмеяться. На людях его любимая могла заморозить любого мужчину лишь одним взглядом этих глаз ледяной синевы. Наедине же с мужем она пылала как огонь, как самая распутная из шлюх.
Он задрал ее юбки.
– Вот так, герцогиня? Вот таким образом ты хочешь, чтобы я взял тебя?
– Да, вот так. Поторопись.
И он положил на нее ладонь, распутал шелковые завитки и добрался до влажной сердцевины. «Поторопись», – ведь приказала она, столь же нетерпеливая, что и он.
Он вошел в нее, и брал ее так, как она пожелала, потому что того же самого хотел и он. И она знала это.
Он хотел, чтобы крики страсти, и смех, и слова любви вечно отдавались эхом в стенах этой комнаты. Ведь по природе своей они с женой не были скучными, благопристойными существами, ни один из них. А дерзкими, смелыми и пылкими. Никогда они не славились хорошими манерами и не будут впредь.
И посему любили друг друга, как страстные существа, каковыми и являлись. И упали на кровать, и снова любили друг друга. И снова. Неистово, радостно, шумно, бесстыдно.
И когда, в конце концов, уже лежали без сил в изнеможении, их влажные обнаженные тела сплелись вместе, запах их страсти витал в воздухе, смешиваясь с кроваво-красным с золотом светом садившегося солнца, а звуки их любви, казалось, все еще отдаются эхом в спальне.
– Что ж, теперь будет что вспомнить в старости, чтобы согреть душу, – пошутил Вир. – Вот и повод парню дожить до преклонных лет.
– Уж лучше доживи, сделай милость, – предупредила Лидия. – Иначе найду себе кого-нибудь еще.
– К твоему прискорбию, если попытаешься найти замену, то будешь разочарована, – заметил он. – Я не заменим. Я единственный в мире мужчина, обладающий правильным сочетанием качеств, просто созданных для тебя. – Вир лениво погладил ее грудь. – Можешь таращить на меня свои глазища Баллистеров сколько тебе угодно, но в камень меня не превратишь. Можешь колотить меня, сколько пожелаешь, и не беспокоиться о том, что нанесешь ущерб. Можешь сотворить любого сорта ругательство, какое б не выкинул твой грешный ум, и будь уверена, я с охотой присоединюсь к нему. Ты по натуре смутьянка, Лидия. Дьяволица из рода Баллистеров. И тебе не подойдет никто иной, лишь негодник Мэллори.
– Тогда тебе лучше остаться со мной на очень долгое время, – предупредила она. – Иначе я последую за тобой в загробный мир.
– Да уж, ты сможешь. – Вир засмеялся. – Ты не спасуешь даже в самом адском пекле, где на тебя будут изрыгаться пламя и выть демоны. Впрочем, я сделаю все возможное, что в моих силах, чтобы отсрочить это событие как можно дольше.