Когда он снова посмотрел на нее, по нему хлестнул взгляд ледяной синевы его пародистки. Не выказывая ни малейшего признака неловкости, она подняла к губам бутылку и отпила. Потом поставила бутылку. Вытерев рот тыльной стороной ладони, она приветствовала его небрежным кивком:
– Ваша светлость.
Герцог заставил себя ухмыльнуться. Потом поднял ладони и захлопал. В комнате еще было тихо, раздавались лишь хлопки его ладоней.
Она опять сунула сигару в зубы, сняла воображаемую шляпу и отвесила ему преувеличенно глубокий поклон.
На мгновение он забыл, где находится, его разум вырвался из настоящего и ухватил какое-то воспоминание. Что-то очень знакомое, но из далекого прошлого. Он уже видел это прежде. Или переживал.
Но ощущение исчезло также быстро, как и пришло.
– Хорошая работа, дорогуша, – холодно заявил он. – Чрезвычайно занимательно.
– И наполовину не так занимательно, как оригинал, – ответила она, нахально меряя его взглядом снизу доверху.
Не обращая внимания на жар, вызванный ее наглым осмотром, он засмеялся и под редкие рукоплескания направился к ней широким шагом. Прокладывая путь через толпу, Вир наблюдал, как выражение на прекрасном лице становилось все напряженнее, а проклятый рот изогнулся в слабом подобии улыбки.
Он уже лицезрел этот холодный насмешливый взгляд прежде, но на сей раз не совсем поверил ему. Возможно, виноваты были дым и тусклый свет, но он подумал, что в глазах драконихи мелькнула нерешительность.
И снова Вир разглядел девочку в этом прекрасном чудовище. И захотел сгрести ее в охапку и унести прочь из этого проклятого места, подальше от пьяных скотов с их блудливыми взглядами и распутными мыслями. Если уж ей суждено глумиться и высмеивать его, подумал Вир, пусть делает это только для него одного.
…вы хотите, чтобы я била исключительно вас.
Он отмахнулся от этих бесивших его слов наряду с нелепым взбаламученным ими ощущением предчувствия, которое они оставили прошлым вечером.
– У меня лишь одна маленькая поправочка, – на миг остановившись, произнес Вир
Гренвилл задрала вверх бровь.
Вокруг них он расслышал низкий ропот голосов. Тут кто-то кашлянул. Там отрыгнул. Тем не менее, у него не было сомнений, что зрители жадно вслушиваются. В конце концов, они же репортеры.
– Сигара, – произнес он. Вир хмуро вперил взгляд в сигару, зажатую между ее длинных немного испачканных чернилами пальцев. – Сигара-то совсем не такая.
– Да что вы говорите! – Мегера точно также уставилась на сигару, передразнивая его выражение. – Но это трихинопольская черута.
Из внутреннего кармана пальто он извлек гладкий серебряный портсигар. Открыл его и показал ей: