Эти особые черуты продавал лишь один табачник в Лондоне. Как Вир указал Госпоже Драматической Актрисе неделю назад, сигары были необычайно длинными и тонкими. Он также обратил ее внимание на то, что табак представлял собой особую смесь, и ее ограниченный запас сберегался исключительно для него, Эйнсвуда. В определенных кругах, среди избранной группы мужчин, способных оценить эти сигары, Вир был более чем счастлив поделиться ими.
Он уже долгие месяцы не бывал в таких кругах.
И к тому же Джо Пурвис утверждал, что она будет здесь.
Спрятав улыбку, Вир подвинулся поближе.
Рулетка, или всем известная роли-поли, в Англии была всеобщей страстью.
И, как открыла Лидия, определенно пользовалась популярностью в клубе «Джерримерз». Помещение с рулеткой было заполнено телами, и не все из них недавно мыли. Впрочем, воздух в тюрьме Маршалси был куда грязнее, как и во многих других известных ей местах. А черута, зажатая у Лидии между зубов, помогала замаскировать худшие из этих «ароматов». К тому же, пожевывание сигары помогало ей ослабить терзающее разочарование, пока она притворялась, что наблюдает за колесом.
Пока она обозревала растущую перед ней кучу фишек, те вряд ли производили на нее сильное впечатление по сравнению с призом, болтающимся от нее на расстоянии длины стола.
На этом расстоянии от Лидии стояла Корали Бриз.
С ушей Бриз свисали рубиновые капли. Горло опоясывало рубиновое ожерелье, и в пару к нему на запястье красовался браслет.
Весь гарнитур соответствовал описанию и точным наброскам Тамсин.
Маленькая комната была набита до духоты. Посреди давки и пиханий локтями вряд ли мадам Бриз способна была заметить несколько искусных телодвижений, которые лишили бы ее украденных ею ценных вещиц.
Проблема в том, что эти особенные ловкие телодвижения входили в число навыков не Лидии, а Хелены, а та была за много миль отсюда в Кенсингтоне.
В репертуаре Лидии скорее значилось стукнуть как следует сводню, сбить злодейку с ног и без промедления сорвать драгоценности с ее ничтожного тела.
Даже не будь Лидия закована в корсет, мучительно стеснявший движения, она могла бы назвать целый список превосходных причин, подвергающих ее самообладание испытанию: темное тесное помещение, отсутствие возможных соратников и превеликое множество намечающихся врагов. И разоблачение само по себе, которое может в лучшем случае стать унизительным раздеванием, а в худшем – окончиться жестоким, возможно необратимым ущербом.
Да, страшно бесило зрелище драгоценностей Тамсин, украшающих самую подлую сводню в Лондоне. Да, доводила до исступления мысль о девушке, ее любимой тетушке, и что значат эти украшения.