Джемма вспыхнула, подумав о воде, струящейся по его телу, и быстро отвернулась. Она старалась не вспоминать то время, когда они с Тейтом принимали душ вместе.
— М-мы можем поужинать в семь. — Не услышав ничего в ответ, Джемма подняла глаза и встретилась взглядом с Тейтом, который внимательно рассматривал румянец на ее щеках. — После этого я искупаю Натана, — тихо добавила она, пытаясь совладать с охватившим ее волнением.
— Мне бы хотелось самому его искупать, если ты не возражаешь.
— Ты хочешь искупать Натана? — удивленно спросила она.
— Ну да. Понимаю, за эти две недели я уделял ему меньше времени, чем мне хотелось. Но теперь все изменится.
Она хотела спросить почему. Ведь они оба знали, что он мог провести больше времени с ребенком сегодня, и оба знали, почему этого не случилось. Потому что Тейт избегал ее общества. Ее накрыла волна сожаления, что Натан, сам того не зная, страдает из-за проблем во взаимоотношениях своих родителей.
— Сегодня я покончу с делами, чтобы завтра мы смогли с Натаном больше побыть в обществе друг друга.
Он будет в обществе сына.
Не жены.
— Он придет в восторг, — спокойно сказала Джемма.
Зависла пауза, как будто Тейт пытался понять скрытый смысл этой фразы. Она не поднимала глаз, и они оба знали причину этого.
— Возможно, после обеда мы поедем куда-нибудь прогуляться.
— Ты и Натан?
— Ты тоже, — нахмурился Тейт.
Она никак не ожидала такого ответа. Ее сердце мгновенно наполнилось радостью.
Тейт немного помрачнел:
— Пойду приму душ.
Джемма подождала, пока он исчезнет в дверях, и только после этого смогла расслабиться. Ее вполне обоснованный вопрос, кажется, удивил его. Но ведь она не могла предположить, что будет автоматически включена во все мероприятия, которые он будет устраивать для Натана.
Продолжая кормить малыша, она вдруг осознала еще кое-что очень важное. Тейт предложил, чтобы они сделали что-то вместе не для публики, а для самих себя. Значит ли это, что он не против ее компании? Может, он начинает доверять ей?
Джемма вдруг почувствовала себя очень счастливой.
Тейт стоял в душе, надеясь, что струи прохладной воды помогут ему унять волнение. Неужели Джемма на самом деле подумала, что он оставит ее завтра дома, а сам уедет с Натаном? Ради бога, ведь она — мать его ребенка. Он бы никогда не поступил подобным образом. Теперь она его жена, и каждый из них должен исполнять свои обязанности. За кого она его принимает? Он вспомнил тот ледяной взгляд, которым она его одарила.
Он может побороть ее гнев. И даже облегчить ее боль. Но иногда ее бездонные голубые глаза говорили о большем.