Борец хлопнул глазами раз-второй, после чего, словно очнувшись от коматоза, вздрогнул, сдвинулся с места и направился к куче колотых фрагментов кирпичной стены. Подойдя, схватил самый большой обломок, не целясь, перекинул его через зубцы и наклонился за следующим.
Понятно. Целился за него кто-то другой — и я даже догадываюсь кто. Причем целился результативно. Снизу раздался глухой удар в мягкое — и сразу за ним истошный, жалобный вопль, который может издавать лишь живое существо, умирающее плохо и больно.
Рут посмотрела на меня. В ее глазах стояли слезы. И это тоже понятно — как-никак, внизу пытаются штурмовать стену замка ее родичи. Причем наверняка она узнала голос того, кто сейчас раздавленный корчился внизу… Потом ее взгляд скользнул вниз и остановился на моем пальце. Реакция оказалась более неожиданной и гораздо более бурной, чем можно было ожидать. Вот уж не думал, что мой выбитый из сустава палец будет для нее важнее погибшего сородича.
Лохматенькая реально залилась слезами. Думаю, все-таки дело не в пальце — просто действие спирта закончилось, и нервное напряжение отпустило девчонку.
— Тебе больно?!
Вместо ответа я взялся за поврежденный палец, рванул его от себя на выдохе — и невольно скривился. Не фатально конечно, но приятного мало. Хотя травма привычная, сколько раз на тренировках пальцы выбивал. Главное, тут же вправить вывих, чтоб отека не было. Дальше ерунда. Поболит да перестанет.
— Переживу, — хмыкнул я. — Пойдем.
И, взяв юную нео за лапу, направился к выходу.
Круглая верхняя площадка башни представляла собой невысокий конус, крытый бронированным листом и огражденный двадцатью семью зубцами. Через каждые девять зубцов — широкий просвет для установки орудия. Правда, вместо трех стояла здесь лишь одна-единственная древняя чугунная пушка, да и то вряд ли действующая. Покрытый лоскутами мха лафет рассохся и потрескался, и ни ядер, ни коробов с порохом рядом не наблюдалось.
Зато наблюдался остроконечный двускатный навес над узким прямоугольником входа, не имеющего даже намека на дверь. Интересно, как сумоист протискивает меж косяков свои телеса? Или он живет здесь? Судя по бадье, наполовину заполненной испражнениями, вполне может статься.
Кстати, последнее, что я видел перед тем, как покинуть крышу башни, была картина маслом — сумоист, выливающий содержимое бадьи предположительно на головы нео, беснующихся возле стены. Странно. Вряд ли такой вариант контратаки мог серьезно повредить мутантам, разве что штурм отсрочит ненадолго, пока лохматые будут вытирать морды, залепленные чужими какашками.