февраль 1954 года
Альфонсо Моруцци, по-видимому, смотрел в окно и видел подъехавшее такси, потому что, когда Марионетта вышла из лифта на четвертом этаже, он уже ждал ее.
Старик приподнял брови при виде слишком большой красной куртки и брюк не по росту. Марионетта сейчас вовсе не походила на ухоженную женщину в манто, посетившую его перед Новым годом.
— Итак… ты вернулась, — наконец произнес он.
— Я должна с вами поговорить.
Он стоял неподвижно, без всякого выражения на лице.
— Пожалуйста! — добавила она.
Альфонсо молча открыл ей дверь в квартиру, и она вошла.
— Дорогу знаешь, — заметил хозяин.
Он усадил ее у камина, вежливо принял от нее куртку и предложил выпить.
— Коньяк? Виски? — Старик невозмутимо изучал ее. — Ты дрожишь. Выпей что-нибудь.
Не дождавшись ответа, он налил ей большую порцию коньяка и поставил бокал на столик рядом с ней, а сам уселся в кресло напротив. Он ждал, когда она заговорит, но женщина оглядывала комнату, видя ее теперь совсем другими глазами. Здесь рос Микки Энджел. На этом рояле он ежедневно играл гаммы, на камине стояла фотография его с дедом — маленький мальчик, кажущийся еще меньше на фоне крупной фигуры рядом. Как она могла не узнать это лицо, когда была здесь в последний раз?! Со снимка на нее серьезно смотрели темные глаза Микки. Должно быть, Микки был здесь несчастлив, среди этой дорогой бездушной мебели, в тщательно подобранном интерьере. Неудивительно, что он променял все это на маленькую синюю комнатенку на Бродуик-стрит…
— Марионетта? — Голос свекра внезапно вернул ее на землю. Она не должна мечтать о Микки — все уже в прошлом. — Ты собираешься сказать мне, зачем ты приехала, или я должен догадываться? — спросил он, с любопытством изучая ее.
— Все очень просто. — Она сама удивилась, насколько спокойно это произнесла. Отпила глоток коньяка и ощутила, как по телу разлилось приятное тепло. — Я пришла просить вас освободить мою семью от долга. — Альфонсо было заговорил, но Марионетта подняла руку, заставив его замолчать. — Выслушайте меня, пожалуйста, — сказала она. — Вы, верно, знаете, что сделал со мной Барти. Он едва не убил меня и не хочет, чтобы я вернулась. Он выбросил меня из дома. Разве теперь мы не квиты? Я платила долг, меня отвергли. Вот я и прошу вас снять с нашей семьи этот долг.
Марионетта смотрела на него с бьющимся сердцем. Старик сидел, уставившись на огонь. Как будто и не слышал ее.