— Она тебе больше не нужна, — сказал он.
Прошел дворник, толкая перед собой тележку с мусором и метлой, привязанной к ручке. Он закончил свою ночную работу. Микки окликнул его, сошел на мостовую и опустил куклу в темное чрево тележки.
Марионетта улыбнулась. Смешно, ведь она считала, что трудно расстаться с прошлым, но на самом деле она с облегчением следила за исчезновением куклы. Возможно, все будет лучше, чем она думала. Микки Энджел снова рядом с ней.
— Пошли ко мне домой, — предложил он. — Нам предстоит наверстать упущенное.
Она поколебалась лишь секунду. Ну что же, теперь она была живой женщиной, а не игрушкой для своей семьи или для клана Моруцци. Она могла поступать так, как ей заблагорассудится. Она свободна.
— Хорошо, — согласилась Марионетта.
— Еще одно. — Микки стоял совсем рядом, он поднял руки и нежно взял в ладони ее лицо. Она почувствовала, как его пальцы легко коснулись шрама на щеке. — Прежде чем мы пойдем дальше… — И он крепко поцеловал ее в губы.
Послышался шум крыльев, вспорхнул голубь и устремился прочь от них к крышам Лейсестер-сквер. Они обнялись в тишине темной улочки, а голубь все летел к неоновым огням и шуму главных улиц Сохо, где была в самом разгаре еще одна субботняя ночь. Проститутки, игроки, поклонники би-бола и джаза, официанты и официантки, греки, итальянцы, индусы, мальтийцы — все продолжали жить привычной жизнью в этом живописном уголке Лондона. Они смеялись, рыдали, работали, играли и не знали, что на этом поцелуе в смутном свете фонаря на углу Мерд-стрит заканчивается история о двух влюбленных. Все они могли и сами рассказать историю не хуже, лишь бы нашелся человек, который захотел бы остановиться и послушать…