— Аттилио? Но он никогда здесь не появляется…
— Честно, Уолли подтвердил, что это определенно он.
Барти отодвинул стул и затушил сигарету.
— Ладно! — В его голосе звучала решимость. — Вы обе убирайтесь. У меня гость.
Марионетта встала, радуясь возможности выбраться из клуба. Это неожиданное спасение оставляло ей время высказать Сильвии все, что она о ней думает. Это надо же, заманить ее в такое место. Она молча направилась за подругой к выходу. Видимо, Барти Моруцци потерял к ней интерес как к потенциальной служащей. В этот момент он кричал бармену, чтобы тот высыпал окурки из пепельницы, и тщательно приглаживал свои напомаженные волосы, явно волнуясь.
— Как ты могла, Сильвия: — в ярости прошептала Марионетта, когда они оказались на темной лестнице. — Я тебе этого никогда не прощу…
— Извини меня. — Сильвия едва не плакала. — Барти велел тебя позвать, у меня не было выбора, пришлось тебя сюда пригласить.
Путь им преградил высокий мужчина, стоявший спиной к свету. Испуганная Сильвия машинально отступила, но разозленная Марионетта, забыв о страхе, отодвинула ее в сторону и остановилась, вызывающе глядя на мужчину. Ему было лет сорок, красивый, гладкая загорелая кожа, черные волосы. На плечи накинуто дорогого вида пальто, на среднем пальце левой руки — золотой перстень, который он задумчиво покручивал, разглядывая лицо Марионетты с кукольными чертами и румянцем на щеках.
— Кто это? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Привратник, впустивший их в клуб, выступил из тени.
— Марионетта Перетти, — доложил Уолли. Говорил он сильно в нос, на кокни.[10] — Ее отец — хозяин «Империала».
Незнакомец присмотрелся к лицу Марионетты и слабо улыбнулся.
— А, — сказал он, — припоминаю. Что-то связанное с нашим отцом, так?
— В прошлом году я его с Кармело возил туда. Возобновить аренду.
Несмотря на гнев, страх и смятение, Марионетта внезапно сообразила. Ну, конечно. Все ясно. Рыжий человек с оспинами на лице был шофером Моруцци. Это он отвозил ее домой в черной машине в вечер таинственного визита в кафе. Тогда он молча открыл для нее дверцу и укатил в ночь, так и не произнеся ни единого слова.
А этот незнакомец — выходит, знаменитый Аттилио Моруцци. И Марионетта отважно взглянула в его темно-карие глаза.
— Если вы закончили обсуждение моих семейных дел, — холодно произнесла она, — то не пропустите ли меня? Мне пора на работу.
Аттилио улыбнулся и шутливо поклонился.
— Ну, разумеется, — сказал он, — простите меня, signorina.[11] — Мужчина посторонился.
Гордо подняв голову, Марионетта торопливо спустилась вниз и распахнула входную дверь. Сильвия, бежавшая следом, дергала подругу за руку.