Пани царица (Арсеньева) - страница 112

Не обошлось… В Звенигороде время провели попусту: Марина ни за что не соглашалась встречаться с самозванцем. Сапега, приехавший ее уговаривать, получил отказ и наименование предателя, расхохотался, делая вид, будто ему безразлично оскорбление, однако, выйдя от Марины Юрьевны, ругался так, что уши вяли у самых бывалых его вояк, всякого наслышавшихся от своего предводителя.

В конце концов оставаться в Звенигороде сделалось просто неприлично. Покинув город, двинулись по направлению к Тушину и, не доезжая двух верст до села, стали табором.

От лагеря отделились несколько всадников. Пан Юрий смотрел на них с волнением. Среди них был Рожинский, потом какие-то москали, потом…

– Марианна! – рявкнул он что было мочи. – Вот муж твой Димитрий! Да взгляни ж ты на него!

Обессиленная от слез молодая женщина выглянула из кареты, и самозванец взглянул на ту, кого так страстно желал заполучить.

«Тоща, ох, тоща! – подумал уныло. – Только и есть что глаза. Это вам не Манюня… Ладно, с лица воды не пить, с тела щец не варить. Как-нибудь притерплюсь».

Таковы были мысли Димитрия.

Что подумала Марина, неизвестно, зато известно, что произнесла она при взгляде на своего воскресшего супруга.

– Нет, лучше умереть! – простонала молодая женщина, отшатываясь в глубь кареты, сползая на пол и делая попытку вновь укрыться под юбками Барбары Казановской – точь-в-точь как тогда, в Кремле, когда мятежники крушили все кругом, чая добраться до «Маринки-безбожницы».

Несколько мгновений Димитрий с преглупой улыбкой оставался у кареты, затем отъехал прочь. Подоспевший Сапега повез его ужинать в свою палатку, а уговоры строптивой красавицы были продолжены Рожинским – пан Мнишек уже исчерпал все свои доводы! Вместе с князем Романом появился какой-то изможденный человек в коричневой ветхой рясе, очень напоминающей те, какие носили августинские монахи. На голове его была выбрита тонзурка, изможденное лицо имело вид постно-смиренный, однако взгляд светился потаенным лукавством.

– Дочь моя, – вкрадчиво прошептал он по-латыни, – дочь моя, выслушай меня!

Марина подняла измученные глаза. После встречи с так называемым Димитрием ей все окружающее казалось каким-то наваждением. Откуда здесь мог взяться католический монах?! Это призрак, привидение!

Она перекрестилась, однако августинец не исчез.

– Отец мой, – недоверчиво пробормотала Марина, – кто вы?! Откуда?

– Я много слышал о вас в своем соловецком заточении, – слабо улыбнулся монах. – Ваш венценосный супруг намеревался воспользоваться моими услугами для установления связи с королем Испании Филиппом…