>27 января 1597 г.
От Царя и Великого князя Феодора Ивановича всея Руси в Пустоозеро посадским земским людям Сухану Леонтьеву, да Сергею Дубровину, да Сидору Иванову, сыну Июдину.
Бил Нам челом с тундры морская самоядь[111] Хубей Сахин сын с детьми с Секеем да с Нертою да его Хубеев брат Седукей Акуев сын, а сказали, прежде сего имали с них Нашу дань Наши данные сборщики, с лучшего самоедина имали по бобру по красному или по соболику по белому, а с середнего самоедина по песцу по белому, а с лучшего по постеле по важенке. А нынеча-де емлют с них Наши даныцики дани по многу, не по-прежнему окладу. А оне-де, самоедь, ныне охудали и одолжали Лохей да Ванюта, да Талынга, да Карачей. А Наши-де данщики правят и за тое самоедь Нашу дань на нем, на Хубее. Да ему ж де, Хубею, с детьми обида великая и от канинские самоеди,[112] на Мезень торговати и промышляти их не пропущают, и их не по один год грабят и олени насильством отымают. Да его же де, Хубея с детьми, обидят и насильство чинят великое безданная самоедь Аптыкай Налбода Вонга да Сабый, взяли грабежу у его Хубеевых пастухов сто шестьдесят оленей. Да ему ж де, Хубею с детьми, обида и насильство великое от пермяков от Якова, да от Григорья, да от Офонасья, да от Иваки Ушаковых, сказал и-де они, пермяки, ложно, будто им на отце на его, Хобяеве, на Сахе взяти бескобальнова долгу, и его-де, Хубея, насильством мучили, и взяли живота его в один год те пермяки куш соболей, а в куше-де было шито сорок соболей. А в другой-де год приехал он, Хубей, в городок и то до пермяки, ухватив его, вымучили у него десять соболей, да в третей год вымучили десять же соболей. А он-де, Хубей, им ни в чем не виноват, и на отце-де на его, на Хубееве, никоторого их долгу не было.
Да ему ж, Хубею, да детем его от пустозерцев от Володимера да от Савы от Мартемьяновых обида и насильство великое, поклепал-де они его, Хубея с детьми, братом своим Власом, будто-де брата их Власа убили он, Хубей с детьми, а оне тому не виноваты и брат его не убивали. И поклепав-де и они его, Хубея, взяли у него сильно грабежем двесте оленей. И впредь-де они по тому ж похваляются на него, на Хубея с детьми, хотят сильно грабить олени.
А ему-де, Седукею, обида и насильство великое от пустозерских жильцов, убили-де пустозерцы на пиру, меж себя бьючися, Якова Григорьева, сына Шевелева, и, убив его, закинули в тюрьму мертвого. И те-де пустозерцы тем убитым человеком поклепали его, Седукея, что будто его убил он, Седукей, а он-де, и Седукей, и дети его того ни ведают, ни знают. И тот-де Григорий Шевель взял на нем, на Седукее, и на детех его, изымав и вымучив, поголовщины. Да и впредь-де тот Григорий Шевель угрожает, хочет насильство делати.